Доля казачья

А через несколько часов приносится на взмыленной лошади американский вестовой. И, как ни в чём не бывало, ищет командира бронепоезда Генри Страха. И, похоже, что его ничего не смущает, удивительно? Не трогают его наши казаки, так как тот никакой агрессии к ним не выказывает. Тем более, что его товарищи по оружию по-своему ему что-то упорно втолковывают. И Луке интересно, чем же вся эта комедия закончится. Пошушукались они так, на своём консилиуме высоких солдатских умов. И, как оказалось, что только вестовой там, один из всех, пока что по форме одетый.

Но наверно, и это недоразумение оставалось делом времени. Так же, как и его мышление, которое его товарищи быстро направили в нужное русло.

Чётким строевым шагом американец подошёл к Бодрову.

— Вы есть наш новый командир! Я вас очень уважаю, мистер Бодров, не меньше, чем нашего Генри Страха! Для нас, солдат, он святой человек, и я его никак не подведу. Так же, как и вас. Вам есть пакет из штаба.

— Что там написано? — как ни в чём не бывало спросил его Бодров, хотя ему очень трудно было так держаться.

— Всего через несколько часов надо атаковать хунхузов в этой точке. — И указал на карте место скопления бандитов. — Боеприпасов не жалеть, приказ из штаба.

— Доложите в свой штаб, что хунхузы будут уничтожены, — успокоил его Бодров. — Вашими силами, и нашими стараниями, и в наших это интересах.

Ускакал вестовой, как ни в чём не бывало.

Поделили американцев на два экипажа и на два бронепоезда: «Чингиз Хан 1» и «Чингиз Хан 2».

И русских казаков так же, хотя они уже и сами давно перезнакомились с иностранцами: кто по какой специальности работает. Первый бронепоезд ушёл наши тылы охранять, а второй вперед на хунхузов подался. Лупят американцы по указанной цели из пушки, снарядов нисколько не жалеют. И из пулемётов траву выкашивают, как в палисаднике. Интересная это машинка для русских казаков, нам ещё не ведомая.

Удивляются наши казаки, что так зазря боеприпасы расходуются. Привыкли они, что каждый выстрел, должен быть строго прицельным.

А американцам до этого дела нет, ведь сказано в приказе, что боеприпасов жалеть не надо.

— Недостоин того какой-то сопливый хунхуз, чтобы хоть один наш солдат здесь погиб, в их тухлом болоте. Нас дома ждут, живыми и здоровыми. И мы не можем их подводить и здесь погибнуть.

Что тут сказать американцам, не дожили мы ещё до того уровня, чтобы так мыслить. У нас воевать так воевать, и про маму некогда вспомнить.

Страху этот бронепоезд нагнал на врага. Такой мощи огня никто здесь ещё не видел. Стали его бояться и хунхузы, и маньчжурские солдаты, и прочие союзники. Которым тоже не безразлично было, кто же хозяин на «железке». Но по всем параметрам выходило, что русские сумели свои владения защитить. И не только защитить, но и усилить здесь свое влияние. И уважать себя они тоже заставили, хотя это многим союзникам было, как кость в горле.

— Надо пополнить наш боезапас, — говорит Страх атаману Бодрову. — Сегодня надо это сделать, на нашей базе. Там уже всё готово для погрузки, и рабочие тоже готовы работать.

Удивился Бодров.

— Вы мне предлагаете вести бронепоезд на дозаправку в вашу базу, и не иначе?

— Точно так, господин атаман.

— Вот задача, выиграли этот бронепоезд в карты, а теперь сами не знаем, что с ним делать.

— Не волнуйтесь, всё будет нормально, господин атаман. Американцы очень уважают вас, как командир, как политик. Вы есть локомотив дружбы между нашими странами.

Слушает его Лука, и не понимает лейтенанта.

— Как у вас просто и обычно. Дела!

А дальше было ещё интересней, и окончательно всё запутало, всё представление и о войне и о долге, и о товариществе. Решили казаки ехать на эту американскую базу, ведь не бросать же такую вещь, как бронепоезд на свалку. Не было у наших войск ни таких снарядов к их орудиям, ни патронов к их пулемётам. И туалетной бумаги не было, не говоря уже про вино и сигареты. С сигарами были у казаков натянутые отношения. Любили казаки свой домашний самосад, от которого американцы синели.

После одной затяжки дымом они сразу нашу Москву видели и горько плакали. Настолько продирала их внутренности наша лечебная табакотерапия. Сигареты у нас считались баловством, разве что пофасонить друг перед другом, не иначе.

— Капитан Сэм Гульдин, — представился белобрысый бравый американский офицер Бодрову. — Начальник снабжения, американской части. Разрешите посмотреть ваши документы.

Трудная ситуация, ничего не скажешь, ведь их поровну там в бронепоезде. и русских и американцев. И не враги они вовсе. И вдруг сейчас им всем воевать придётся.

Наши казаки сразу припали к пулемётам и за свои винтовки взялись. А американцы улыбаются как ни в чём не бывало. Для них это игра, не более, и война тоже.

— Смелее! — подтолкнул атамана лейтенант Старк.

И Лука Васильевич, подаёт офицеру бумагу от Генри Страха, что этот бронепоезд проигран им в карты. Как у нас всё это называется: Филькина грамота.

— Вы есть Чингиз Хан Бодров? — теперь изумился капитан Сэм Гульдин.

И глаза его засияли от неподдельного счастья.