Доля-не-доля (СИ)

   В новом доме, на жёсткой лежанке решила: останется мёртвой для Города. Застынет. Похолодеет. Булыжником в мостовой, пылинкой на ветру сделается.

   Кто же снова так жалобно хнычет? Гилана приподнялась на лежанке. В тёткином доме гость. Новый служка. Скоро ужин, вот всё и прояснится.

   Оловянное позвякивание - пора за стол. Девушка сунула книгу под рубашку, потуже затянула поясок.

   Мутные фиолетовые сумерки почти вытеснили голубоватый свет кухонного очага. На грубом табурете сгорбился мальчонка. Чуть старше, чем была она, впервые оказавшись здесь. Тётка неодобрительно взглянула на горюна:

   - Еда на столе. Завтра работать.

   Малец поднял заплывшие глаза: хлебцы, похожие на булыжники. Сыр будто щебёнки кусок. В кувшине, должно быть, травяной отвар. Сеном пахнет. Снова опустил голову. Рубашонка на коленях потемнела от слёз. Гилана неожиданно спросила:

   - Ты, верно, молоко любишь?

   - Да ... - протянул ребёнок.

   - Но его только хворым дают. А ты ведь заболел? К лавке, которая у ворот, поутру телега подъехала. Есть, наверное, у хозяев молоко, - сказала девушка для тётки.

   Женщина помедлила, но взяла с полки кожаный кошель и вышла. Мальчик так и потянулся к Гилане - с надеждой на сочувствие, на помощь. Но девушка бросилась из кухни, захлопнула за собой дверь. Ничего, подождёт. Не растает от слёз. Она меньше была, но ни на кого не рассчитывала.

   В комнате вытащила книгу. Скорей пролистать жёлтые хрупкие страницы. Найти что-то очень важное. Пока не вернулась хозяйка.

   У Гиланы была ещё одна тайна от сумрачного Города. Умела она читать. Трём наречиям обучила её бабонька. И ещё птичьим и звериным голосам.

   Девушка раскрыла томик. Страницы будто ветром раздуло, а в голове зазвучал голос.

   Через некоторое время книжка вывалилась из рук.

   Вот это да!.. Найдёныш ... Сколько же он знал и умел! Будто с другом или родственником поговорила.

   Хозяйка застала служек в кухне. Гилана сосредоточенно жевала сыр. Мальчишка перестал плакать, но за стол не сел. Глотнул поданное молоко и поплёлся в отведенную ему комнату.

   - Говорила с ним?

   - Нет.

   Тётка прислонилась к стене. Так и впилась в девушку глазами. Подняла изумлённо брови: впервые постоянного страха не почуяла. Словно служка прозрачной стеной себя огородила: близко, но не коснёшься. Спросила осторожно, как будто ногой первый хрупкий лёд попробовала: крепок ли? Шагнуть можно? А то ведь в стылой воде окажешься:

   - Что в книге-то прочитала?

   Гилана взглянула недоумённо:

   - Не умею я читать. А в какой книге? - и добавила веско и твёрдо: - Нет никакой книги.

   Женщина на мгновение девушке поверила: да откуда взяться книге у безвольной и бесправной служки? Кивнула согласно и стала ужинать.

   Но когда Гилана, поклонясь, спать отправилась, тяжело вслед посмотрела. Быстро девчонка учится, на глазах хитрость растёт.

   Тётка знала: ночью Город не спит. Притворяется. Поэтому была очень осторожна. Встала с лежанки, светильник зажгла. И тут же ладонью потушила. Зачадил странный, из разноцветных ниток свитый фитилёк. Дым комнату застлал, пополз из дверных щелей в коридор. Пробрались еле видные серые струйки в Гиланину комнату. Словно обвили лицо спящей девушки, в волосы вплелись. Поднялась сонная рука - отмахнуться. Да где там ...

   Вскоре дымчатые нити опутали Гилану. Девушка дышала ровно и глубоко, а над ней колыхался слабо светящийся кокон. Тётка стояла в своей комнате, запрокинув к потолку бледное лицо, широко раскинув руки. Будто жадно впитывала лунный свет и холод городской ночи. Выпущенная ею паутина должна поймать мысли и воспоминания служки. Женщина радостно оскалилась: почуяла близкую добычу. Но не могла видеть, что дверь в комнату нового приёмыша тихонько отворилась.

   Широко раскрытые глаза удивлённо, а потом с ужасом проследили за мерцающими струйками, которые исчезли в убежище этой худой и злой девки. Она неприятная, злая с виду. Ну точно змеюка болотная - бледное, как подточенное хворью, лицо. Глаза не мигают, смотрят холодно и пристально. Того и гляди, изо рта с бесцветными губами раздвоенный язык высунется. Ему-то какое дело, что в её комнате творится? И всё же рядом с ней легче. Словно стены не давят и туман в голове рассеивается. Вот побыл с ней какое-то время на кухне, и словно проступили сквозь головную боль какие-то люди, другие дома - низенькие, из тёплого дерева. Даже запах хлеба почуял. Вкусного, сытного. Не то что грязно-бурые корки на блюде в кухне. А ещё услышал голоса какие-то. На все лады тянули странное слово: "Байру-у ..." Имя чьё-то, что ли. С чего всё началось-то? Девка вошла довольная, даже щёки порозовели. Он ещё сильнее заплакал, а она над макушкой что-то прошептала. Вышло так, что она ему помогла. Нет, нужно посмотреть, что за дверью делается.