Доля-не-доля (СИ)

   Он пришёл в себя на холодном гладком полу. Сначала принял его за речной лёд. Подумал: как быстро зима наступила. Ещё вчера в луговой траве птичьи гнёзда искали. Повозил ладонью по серому и неживому и понял: не лёд. Голова болела так, что взмокли длинные пряди. Залезли под ворот и прилипли к коже. Горло перехватил спазм, пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы тошнота ушла. А ну как напачкает здесь? Прибьют ещё. Скосил глаза и увидел, что дружок Гастад выстелился рядом. Щекой в зловонной розоватой луже с кусочками непереваренных пирогов. Ой, вдруг этот позор на глаза Всеобщему старосте попадётся? Больше не пригласят в красивую большую избу, не усадят за богатый стол. Да и новые рубашки пачкать жалко.

   - Гастад, очнись ... Пока никто не заметил. Гастад, тебя вырвало ...

   - Он помнит. Странно ... - раздалось сверху.

   - Да. Видит, слышит и помнит. Всё ли было сделано, как нужно?

   - Всеобщий староста не посмел бы ослушаться.

   - Откуда они?

   - Найдёныши. Пастухи на Горе подобрали. Видимо, семейство чужаков в сугробах замёрзло, а эти спаслись. Год по разным подворьям побирались. Народ в долине сердобольный.

   Перед глазами колыхнулся край серого плаща, а узкий носок сапога больно ткнул в лоб.

   - Как зовут?

   Ясно и чётко пришла мысль: никто и никогда не должен узнать его имя.

   - Не-е ... не помню.

   - Лукавит.

   Взмах бесформенного рукава, и спина взорвалась болью. Под рубашкой потекли горячие струйки.

   - Имя?

   Хотел было назваться, но второй взмах вспорол плечи.

   - Зовите Верховного Дилада, - неохотно, как бы через силу, сказал высокий человек. - Мы нашли того, кого он искал. Этот ... Найдёныш умеет защищаться.

   Исунт возненавидел мальчишку. Настолько сильно, насколько Верховный Дилад привязался к Найдёнышу. Своевольному и прямолинейному отродью чужаков из-за Горы. Он провалил первое же испытание - преодоление страха смерти. Нужно было усмирить дух умершей, а наглец, оказавшись в склепе, попросту улёгся спать. Свернулся калачиком в самом сухом углу. Напрасно смрадная мумия кружила над посапывающим как ни в чём ни бывало Найдёнышем. Умел закрыться в себе негодяй. Дилад, узнав об этом, посмеялся и велел учить вместо того, чтобы уничтожить. А вот Исунта старик никогда не ценил. Но ведь будущий Верховный сразу ощутил своё родство с Городом, когда очнулся в башне. Хотя показалось вначале, что воздуха нет вообще. И что сердце не билось, а только дрожало. Лёгкие резко, раздирающе болели. Как когда-то в детстве, когда тонул. Он понял тут же, что эта боль навсегда. И поступил, как опытный пловец. Позволил водовороту увлечь себя на дно. Распластался на илистом дне. И - ползком из мерзостной липкой взвеси, прочь от опасного места. "Вынырнул" учеником. Быстро стал первым. Ещё быстрее - одним из серых плащей. Не без усилий и не без хитрости возвысился до Верховного.

   Дилад, Дилад ... Ты смог бы разрушить то, что создавалось веками. Если бы не приняла тебя мостовая из серого горного камня. Не впитала без остатка отравленную ненужными размышлениями кровь. Подумать только: лишившийся ума старикан мечтал открыть Камень для всех. Для всех! И Найдёныш помог бы ему в этом. Хватит размышлений. Немного бы отвлечься ... Он ведь тоже нуждается в ... отдыхе. Точнее, в Неле ...

   Верховный открыл для себя Нелу в один из сложных моментов. В его комнате часть стены струила блеск отполированного металла. В ней отражался он сам - бледное, как у покойника, лицо. Совершенно седые волосы. Испещрённое шрамами тело. И беспроглядная тоска в глазах, которую он ошибочно принимал за мудрость. Стоял тогда и разглядывал шею, лишившуюся куска кожи. И части мышцы. Укрощение дикого зверя обернулось временной неудачей, потому что зверь этот был необычным. Доставленным из прошлого, из первородной пустыни. Конечно же, по ошибке одного из учеников. И вот теперь среди белёсых лохмотьев медленно пульсировал лиловый тяж.

   Сначала исчезло отражение комнаты и изуродованного тела. Потом зеркальная глубина набрала фиолетовый цвет ночного неба. И на недолгое время вспыхнули две звезды. Да, как ни гони из себя внешний мир, где ты родился, полная победа очень спорна. Потом он всмотрелся и обнаружил, что это, к удивлению, не звёзды. Кто-то наблюдал за ним из отполированной глыбы. Совершенное по чистоте линий лицо. Светящаяся сталь - блеск молнии - окружала нежную позолоту спелой ржи. Поэтому казалось, что глаза Нелы то зелены, как травяной покров, то полны густо-серых зимних сумерек. Эта изменчивость завораживала.

   - Кто ты?

   - А кого ты хочешь видеть? - изумрудное сияние просто ослепляло.

   - Не уверен, что хочу видеть. Ещё менее - что должен отвечать.

   - Тогда прощай ... - радостный блеск скрыло пепельным снегопадом.

   - Постой ... Не исчезай ...