Доля Пути: Лето

Суэн встал с колен и с удовольствием разогнул спину, ведь и усталость бывает приятной. Он стряхнул с ладоней налипшие землю с травинками и пошёл к небольшому каменному обелиску, стоявшему тут же.

— Успокойся, Форуг. Я оставил тебе и твоим подручным достаточно работы, хе-хе. Мне нужно было подумать, а ты знаешь, что в саду мне думается лучше всего.

Он протянул руки к вершине обелиска и их окутала воздушно-водная взвесь, смывая пыль и грязь и освежая лицо.

— Мы сейчас же примемся за работу и всё доделаем, — уверил его садовник и по совместительству кладовщик его Дома. — Уж я этих лоботрясов пинками разбужу.

— Не нужно, Форуг, — усмехнулся Суэн в бороду. — Давай-ка лучше попросим твою жену накрыть нам в большой беседке и все вместе позавтракаем. А потом, каждый займётся своим делом.

Дарья — жена Форуга и заведующая кухней Дома — с всегдашней улыбкой, распоряжалась своими помощницами, накрывавшими на длинный стол под огромным навесом, где члены Дома частенько устраивали посиделки и танцы. Суэн наслаждался горячим хлебом, наваристым мясным бульоном, рассыпчатой кашей, душистым мёдом и перекидывался шутками с острой на язык Дарьей. За огромным столом собрались все, кому по специальности положено рано просыпаться — конюхи, прачки, повара, люди из ночной смены охраны, которым только предстояло отправиться в постель.

Суэн любил и частенько трапезничал в кругу простых работников — так он напоминал всем и прежде всего себе, что эти люди не слуги, а именно члены его Дома, почти родственники. Каждый из них заслужил такое отношение своей преданностью, а Суэн заслужил их любовь своей заботой о каждом, кто носит символ принадлежности Дому на одежде.

Наговорившись и напившись любимого горьковатого напитка из бобов, которые выращивают в далёких и загадочных землях Либии, в той её части где берёт начало великая река Эгипто, Суэн пожелал всем хорошего дня и отправился в один из нескольких жилых флигелей, вольготно расположенных в центре территории его Дома.

Омыв тело в купальне, где стояла увеличенная копия водного обелиска, он на несколько мгновений задержался перед зеркалом, смотря на рисунки, украшавшие его грудь и правое предплечье. — Чёрная птица, закрывающаяся крыльями, поблекла и её оперение, местами, обрело серые тона. То же самое и с чёрным мечом, протянувшимся от локтевого сгиба до основания ладони. — Ещё одно подтверждение того, что его жизнь подходит к концу.

В землях Майяпан Суэн провёл несколько лет. Тамошние Знающие — сильнейшие в мире и одним из секретов их могущества является уникальная техника нанесения Печатей на тела одарённых Силой. Нечто подобное есть и у бореев, и в землях Чжунхэ, и в Либии, но народы Закатного материка достигли в этом деле непревзойдённого мастерства. Стоило немалых усилий, подарков и ответных услуг — убедить одного местного заклинателя нанести такую Вязь на грудь Суэна. Затем, ещё четыре года он собирал крупицы этого Знания, в путешествиях и заводя нужные знакомства. Ему даже пришлось несколько поспешно покидать заокеанские земли, чтобы не быть объвинённым в шпионаже, но главного он добился — получил основу для дальнейшей работы. Специальный комплекс упражнений, особая техника медитации, тренировка Воли, краска из множества ингредиентов, включая серебро — чтобы тело смогло выдержать Печать. За два десятка лет, после почти бегства из Майяпан, Суэну удалось постичь суть этого Знания и он смог запечатлеть Вязь, сочинённую им самим, на руке.

Щит и оружие — Крылья Заката и Клинок Тьмы — не раз спасали ему жизнь и становились веским аргументом для его врагов.

Но не только теряющие силу Печати и слабеющая Воля подсказали Идущему — что пора собираться в последний путь. Две полные луны назад он начал видеть один и тот же сон — длинный каменный коридор, ведущий к треугольной скале. Он знал это место. Там располагались Врата в Мир, откуда пришли его предки. Неподалёку от того места находилась пещера, которую он приметил ещё тогда, когда долгие годы поисков привели его к Вратам. Сложить все признаки в один очевидный вывод — труда не составило. Тем более, что он прожил невероятно долгую жизнь, даже для Знающего.

Вспомнил он и то, как получил наследство своего предшественника из прошлого Лета. — Одоссомай спрятал своё наследие в подводном гроте, на побережье, близ которого и жил сын разорившегося фермера, на момент прихода нового Цикла. Тогда ещё его звали Син-Утуэн.

Суэн оделся для выхода в город и вновь спустился вниз. Пройдя по широкой аллее, вышел на небольшую площадь, перед главными воротами на территорию небольшого квартала, до которого разросся его Дом. Азад — его третий ученик и Замар — его младший сын уже были там. В отличии от большинства обитателей Дома, эти двое приветствовали его поклонами, как Знающие низких рангов должны приветствовать более знатных мастеров. Суэн махнул рукой Миладу — главному механику Дома — подзывая его.

— Твоя дочь здорова, Милад? — спросил он первым делом.