Доля Пути: Лето

Во-первых, только что я окончательно убедился в существовании тайной... изнанки привычной жизни города, с собственным сводом неких правил. Во-вторых, задавая вопросы, я должен буду и сам отвечать на них, а мне было велено «не откровенничать». В-третьих, поскольку, я, видимо, знаю гораздо меньше Максима, он сможет при желании навешать мне любой лапши на уши. Это, если даже не учитывать того факта, что он совсем не горит желанием обсуждать со мной данную тему.

Снова щёлкнула ручка двери.

— Илья, неужели, вы обиделись? — Альбина прошла мимо меня, нагруженная штативом, футляром с отражателем, камерой, ремень которой был перекинут через шею, и кейсом, видимо, с остальными "примочками".

— Так, стоять!

Я ткнул окурком в урну и настиг эту медленно передвигающуюся гору оборудования.

— Вы почему сама всё тащите? Попросили бы дизов или Хусана.

Не то, чтобы я сама галантность, но бабушка приучила меня к тому, что женщинам, старикам и детям тяжести носить нельзя.

— Ой, там привезли одежду, реквизит — все пошли разгружать, а мне уже к съёмке для турецкого бутика нужно готовиться, — отмахнулась девушка и, после того как я забрал у неё всё тяжести, благодарно мне улыбнулась.

Занеся рабочие инструменты фотографа в павильон, находящийся в дальнем конце дворика, я вернулся к своему кофе и мыслям, но тут меня и нашла, наконец, работа в лице Дмитрия и Евгении, озадачивших меня присланными заказчиком корректировками сценария ролика, который предстояло сегодня снимать. Дальше, всё вокруг завертелось, забегало, засуетилось, занервничало, заругалось и заогрызалось. Помимо своей основной работы, каждый сотрудник нашего агентства сегодня выполнял функции носильщиков, держальщиков, осветителей, гримёров, костюмеров и даже режиссеров.

Этот аттракцион невиданной производительности труда закружил и меня, так что в шесть часов вечера я был ещё в офисе, сидел в кресле, на офисной кухне, и дописывал текущие задачи, которые, несмотря на съёмку, никто не отменял. Основная часть коллектива, во главе с Дмитрием, отправилась на съёмки недостающих кадров в другой локации. А комьюнити и другие счастливчики разъехались по домам. Так что, в офисе оставались только Альбина, наводящая порядок в павильоне, Амир, который сейчас монтировал материал в комнате дизайнеров, и я — из-за просьбы Дмитрия дождаться его возвращения.

***

Пронзительный женский визг разорвал пелену сонной тишины. Сердце забухало в грудной клетке, разгоняя по крови адреналин. Крик повторился, растягиваясь в одну бесконечную высокую ноту, и уже не прекращался.

Я сорвался с кресла, ударившись о столик коленом и даже не заметив этого. Выскочил в центральную комнату офиса и, тут же, словил новое Чувство, толкнувшее меня под дых. Развернулся к выходу во дворик и сквозь дверное стекло увидел, как Альбина захлопывает дверь в павильон, а с левой стены глиняного забора, как в замедленной съёмке, спрыгивает на землю дворняга размером с немецкую овчарку.

Только вот, собаки так не двигаются...

Приземлившись на все четыре лапы, ЭТО сутуло поднялось на задние конечности, повело мордой, будто наслаждаясь страхом и криками загнанной жертвы и утробно зарычало. Внутри я визжал не тише, чем наша фотограф, а орать вслух мне мешал лютый столбняк.

«Что, б****, Это такое? Что делать? Где все? Амир в наушниках, наверно, не слышит нифига», — лихорадило мой разум.

С момента, как я услышал первый крик, прошло от силы секунд десять и существо начало действовать. В павильоне не было окон, только единственная дверь. В эту дверь ОНО и влетело с разбегу, отчего вздрогнула, казалось, вся постройка. Пластиковую преграду вмяло, женский крик перешёл на ультразвук.

Сыпалась штукатурка, разлеталась обгоревшая на солнце краска, а моё тело бежало, на ходу распахивая двери веранды. Этот звук и грохот опрокинутой мной пластиковой мебели отвлекли существо, заставив развернуться всем телом в мою сторону. — Шерсть дыбом, стойка неандертальца и пасть, полная пены и игольчатых зубов.

«Наконец-то, битва», — ПОДУМАЛ Я?!? И выставил перед собой стул, схваченный на бегу. Меня снесло вместе со стулом. Но, вписавшись между "ножек", ОНО не смогло добраться до меня своей оскаленной пастью. Меня развернуло, отбросило к правой стене забора, приложив спиной так, что я ненадолго забыл как дышать. Дальше стены не упасть, при всём желании. На одном колене — упор лучше, пластиковая "спинка" упирается в живот — больно, перед лицом клацает смерть — страшно.

А вокруг тишина, только сейчас заметил — птиц не слышно, хотя их в частном секторе полно. Даже Альбина замолчала. Только клацанье, скрежет когтей по пластику и гулкие удары, сотрясающие моё нутро.

«Это не сердце», — подумал я и увидел как поднимается моя рука, а затем опускается прямо на лоб твари.

Вспышка. Электрический треск. Толчок. Запах озона, перед грозой. Мне-то отлетать некуда, а вот тварь отшвырнуло от меня на добрый пяток метров.