Читаем Доля шутки полностью

Когда я пришел в себя и понял, в чем дело, мой крымский приятель повез нас в Ялту. Откуда Гриша дал маме телеграмму: «Не волнуйся я в Ялте буду завтра». А накануне он просто ушел на именины…

Привет вам, Михаил Афанасьевич!..

 

— Как говорится, не при детях будь сказано… хотя им это тоже очень интересно…

Мой хороший знакомый, много общавшийся по работе с партийными чиновниками, торопясь домой, где его ждали жена и сын, говорил:

— Накопились дела по Сашеньке!..

 

Сила печатного слова: бред, написанный от руки, и бред, напечатанный на машинке, — это разный бред.

Олег Сон рассказал.

Как-то не могли они утром из своей квартиры выйти — дверь заело. Час возились — не открывается. Жена его, Аня, запаниковала:

— Боже, что делать? У Миши семнадцатого вступительный экзамен!..

 

Женщина-гид переводит с английского на экскурсии в Ватикане:

— Петр Первый крестил римлян…

В смысле Святой Петр.

— В девятнадцатом веке Ганнибал поднял восстание в Италии…

В смысле Гарибальди.

А был еще шедевр:

— Там среди скульптур Андрей Вознесенский…

— И как вы не боитесь летать на самолете?!

— Но ты же сам недавно летал!

— Да. Но я очень боялся!..

 

Лысоватый молодой человек — девушке:

— Число раз в день, когда я о тебе думаю, обратно пропорционально числу волос на моей голове…

Она хвастает перед подругой, что познакомилась с интересным, необычным мужчиной, который сказал: «Знаешь, ты вызываешь во мне не такие чувства, как другие. С тобой мне хочется погулять по парку, пойти в кино, почитать стихи…»

— Тоже мне! Я, например, если не вызываю у мужчины желания тут же затащить меня в постель, чувствую себя страшно оскорбленной…

 

Известная в городе докторша (естественно, в советские времена) за соответствующую плату всегда легко давала одной нашей обремененной семьей знакомой больничный лист. Но однажды та действительно заболела. Серьезный грипп с высокой температурой. Приходит докторша, слушает, дает советы, затем собирается уходить. «Честно больная» платить, понятно, не собирается. Докторша с недовольным видом надевает пальто и уже у дверей обиженно-недоуменно говорит:

— А что, сегодня вы меня ничем не порадуете?..

Верочка З. живет в Америке. Талантливая поэтесса. Но очень уж жеманна, выспрення.

Говорю ее подруге:

— Неужели ты не видишь? Она жутко неестественна!

— Ну и что? Есть естественность огурца, а есть естественность розы!

 

Жизнь берет свое. Все остальные берут чужое…

На каждом пальце у нее по два кольца. Подруга говорит:

— Ты что, решила сегодня все свои кольца надеть?

— А с чего ты взяла, что это все?!

 

Жена, доставая пачку, рассыпала соль. Объясняет:

— Это просто они такие пакеты дырявые делают.

Я говорю:

— Скажи спасибо!

— В каком смысле?

— А как бы ты иначе объяснила, почему рассыпала?..

Секс-символ и экс-символ.

 

Телепередача «До и после полуночи». Перед сюжетом о самоубийцах Владимир Молчанов вдруг начал петь дифирамбы Андрею Вознесенскому, написавшему много лет назад «Монолог Мерлин Монро». В. М. назвал эти стихи гениальными. Мне всегда казалось, что некоторое пижонство сопряжено, как правило, с не очень хорошим вкусом. Но не в этом дело. В конце, уже перед самим сюжетом, ведущий прочел Маяковского. И вот я слышу своими ушами:

Нет, Есенин, это не насмешка,

В горле горе комом — не смешок.

Вижу — рукой немного помешав,

Собственных костей качаете мешок…

Странно: так любить Вознесенского и так ошибиться в хрестоматийном Маяковском!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза