Доля вероятности

— Неужели нам больше ничего не светит? — Я дал волю злости, которую так долго сдерживал, и она поглотила меня целиком. — Десять лет, и что я ей скажу? Рад был повидаться, до встречи через полгода, если выдастся свободный выходной?

— Раньше это срабатывало.

— В том-то и дело, что нет! Она хочет большего, а я не могу ей это дать. Иззи хочет жизнь, дом, мечту…

— Ты тоже этого хочешь, — пожал плечами Торрес.

Я остановился:

— Но мне же некогда.

— Ой, да иди ты. Ты всегда об этом мечтал. Армия была всего лишь средством достижения этой цели, забыл? А я не забыл. Ты зачем получил диплом по английскому? Чтобы преподавать, когда уйдешь из армии. — Он сложил руки на груди. — Тебе не приходило в голову, что ты несчастлив, потому что живешь совсем не так, как хотел?

— Нет. — Я покачал головой и посмотрел на часы.

До возвращения вертолета оставалось двадцать минут, нам надо было успеть вывести на крышу следующую группу людей.

— Ты лгал себе так долго, что сам в это поверил. — Торрес вздохнул и растер лицо ладонями. — Ты носишь с собой это кольцо, потому что надеешься однажды надеть его ей на палец. Надеешься, что рано или поздно этой жизни придет конец. И живешь ради дня, когда тебе выпадет шанс.

— А если не будет никакого шанса? — Я старался говорить как можно спокойнее, хотя сердце рвалось из груди. — Может, она заслуживает лучшего.

— Ладно. Покажи мне того, кто будет любить ее больше тебя, и мы продолжим этот разговор. — Торрес опустил плечи. — Тебе пора дать ей обещание.

— Какое обещание? — Я почесал бороду. Еще пара дней, и чесаться перестанет.

— Что в этот раз ты уйдешь из армии.

Можно подумать, это так легко.

— Думаешь, мне стоит… уйти из отряда?

При одной мысли об этом я… черт, я даже не понимал, что чувствую, и не хотел выяснять: знал, что мне не понравится увиденное.

— Я думаю, что это… — Торрес обвел рукой комнату, — никогда не было твоей мечтой. Это была моя мечта, и я не отрицаю, что вместе нам было круто, но, дружище, ты можешь потерять Иззи навсегда, если не уйдешь.

Я не желал продолжать этот разговор. Я отвернулся и вышел в коридор. Торрес легким шагом последовал за мной.

Элстон поднял брови:

— Все нормально?

— Нет, — буркнул Торрес.

— Да. Пошли за следующей группой.

Через три часа атмосфера в здании изменилась: паника усилилась, с улицы доносились далекие звуки перестрелки. Афганское правительство капитулировало; новость об этом разнеслась по посольству со скоростью лесного пожара.

Впрочем, пожары горели тут и в буквальном смысле.

Мусорные корзины наполнили бумагами и подожгли; над ними клубился черный дым. Вертолет должен был прилететь с минуты на минуту.

Настала пора уходить.

— Я еще успею обработать несколько заявок, — запротестовала Иззи, когда я надел на нее кевларовый жилет и застегнул боковые застежки. Ее апартаменты опустели.

— Нет, не успеешь. Эти визы некому будет выдавать.

Всех сотрудников посольства эвакуировали; мы должны были лететь на следующем вертолете. Мне было все равно, кто останется в здании, лишь бы увезти ее отсюда.

— Но тут тысячи людей!

— И скорее всего, они здесь и умрут. Но тебя среди них не будет. — Я взял ее лицо в ладони, коротко и крепко поцеловал, а затем надел ей на голову шлем.

— Я сама могу.

— А мне нравится за тобой ухаживать. — Я погладил ее по щеке. — Бери свой рюкзак.

— Это твой рюкзак, — пробормотала она и закинула рюкзак на плечо.

— Я давно тебе его подарил, он уже не мой. Паспорт при тебе? — Я должен был посадить Иззи на самолет и проследить, чтобы она улетела.

Она закатила глаза:

— Нейт, я и раньше летала на самолетах. Без тебя.

— Точно. — Я подвел ее к двери. Из коридора доносился шум. — Тридцать сантиметров, Иззи.

— Помню. — Ее дыхание участилось; зрачки расширились от страха.

— Идем.

Я протянул левую руку, она схватила ее, и мы переплели пальцы. В хаосе, царившем за этой дверью, мне ни в коем случае нельзя было отпускать Иззи. Я открыл дверь; в коридоре нас ждала почти вся моя команда.

Элстон уже поднялся на крышу со снайперами.

— Вперед, — приказал я.

Они нас окружили, и мы двинулись вперед, продираясь сквозь толпу бегущих людей.

— Скольких мы бросаем! — Иззи обернулась и посмотрела вслед мужчине, бежавшему в противоположном направлении.

— Наш вертолет не последний, — сказал я.

— Вертолет битком, — бросил Грэм через плечо, открывая дверь на лестницу.

— Подвинутся, — ответил я не допускающим возражений тоном. Правой рукой я не выпускал висевшую на плече штурмовую винтовку. Ни к чему пугать народ, но, если обстоятельства вынудят…

Он кивнул, и мы двинулись дальше.

Грэм помогал нам прокладывать дорогу в толпе. Чем выше мы поднимались, тем гуще становился запах дыма. По всей территории посольства жгли документы. Если хоть один чистый паспорт попадет в руки террористов, враг придет на американскую землю, а так рисковать мы не могли.

Я тащил Иззи за собой. Сердце билось непривычно часто; я высматривал в толпе подозрительные лица, хотя знал, что все находившиеся в здании посольства имели на это разрешение. У ворот все еще стояла охрана.