Читаем Долина белых ягнят полностью

Апчара и Бекан подъехали к штабу. Тут уже собрался целый базар: лошади под седлом, арбы, бидарки, автомобили, навьюченные ослы. Лошади стоят понуро, волы лениво пережевывают сено. Люди расселись у штабных палаток, толкуют. Разговор везде об одном — война. Но поскольку пастухи и коневоды не очень осведомлены о делах на фронте, то больше говорится о ее побочных проявлениях, отголосках, например, о волках, которых становится в горах все больше и больше, о коровах и лошадях из Ростовской области и Ставропольского края. Тут своих девать некуда, а скот гонят и гонят.

Прервав свой рассказ о неведомом Апчаре Мирзахане, седельщик издали начал вглядываться в собравшихся около штаба людей, отыскивая среди них знакомых и тех, кто не сдал еще ему кобылиц чистой кабардинской породы. В последние дни Бекан обрыскал все колхозы и конезаводы, чтобы собрать в один косяк всех кобыл, укомплектовывал табуны, пользуясь данными ему правами.

Труднее всего было завладеть редкостным жеребцом Шоулохом, об экстерьерных данных которого ходили легенды. И правда, это был конь под стать самому Андермиркану — богатырю из кабардинского устного эпоса.

О происхождении кабардинской лошади говорилось немало. Одни утверждают, что ее родоначальницей была знаменитая арабская лошадь. Может быть, так и есть. Однако об арабской чистокровной породе известно примерно с седьмого века, о кабардинских же лошадях сложены песни, сказки и легенды, относящиеся к самым отдаленным глубинам веков. Так что неизвестно еще, кому принадлежит первое слово. Но как бы то ни было, изумительно красивая лошадь, сочетающая в себе изящество линий с грациозностью движений, существует, и называется она кабардинской.

И Шоулох — редчайший экземпляр этой породы — пляшет теперь под седлом Бекана. Бекан держит его в особом табуне и седлает только собственноручно. Иногда целыми часами он лежит на бурке, любуется гнедым трехлетком: не верит своим глазам, что такой жеребенок у него в руках.

Со стороны предгорья показалась легковая машина.

Старики, привыкшие уважать начальство, повставали, кряхтя и опираясь на палки. Для них начальство — это все. Недаром говорят, что старший тот, кто во главе стола. Этого требует обычай, в этом духе воспитано не одно поколение.

Дорога была явно не для «эмки». Пар валил из машины, словно у нее под радиатором спрятан кипящий самовар. Толпа замерла в ожидании властей. Чабаны и пастухи редко видят высокое начальство, поэтому все стояли теперь с большим достоинством, не шевелясь.

Только Шоулох, впервые увидевший машину, оторвался от коновязи и пустился вскачь, фыркая и горя глазами. За ним побежали парни, некоторые вскочили на коней и поскакали, разматывая арканы.

«Эмка» остановилась у самого входа в зеленый домик. Из нее вышел молодой, сероглазый, с мужественным лицом человек лет тридцати. Он был в военной форме, но без петлиц.

По подтянутости и манере держаться, по важной походке, а главное — по отношению к нему людей, и прежде всего Чоки Мутаева, начальника штаба пастбищ, легко было понять несведущему человеку, что это сам Зулькарней Кулов. Его-то все и ожидали с самого утра.

Кулов подходил к каждому старику, энергично тряс руки, а когда очередь дошла до Бекана, держал его руку особенно долго.

— А-а, дао ушит, крепко ли стоишь на ногах?

Бекан за словом в карман не полез.

— Я не только на ногах, и в седле чувствую себя неплохо, — задорно ответил он. — Встретились с тобой за облаками, да будут высокими наши дела.

— Да будет так.

— Аллах да удержит наши дела на этой высоте!

Вслед за Куловым из машины выскочил настоящий военный, в новеньком обмундировании, с яркими петлицами, по две шпалы с каждой стороны, а на рукаве — знакомая всем эмблема. Это был Бахов, известный чекист республики.

Приехал и еще один — низкорослый, крупноголовый человек, тоже в военной форме. Но этот третий отличался еще тем, что все у него было как бы укорочено, отчего гимнастерка свисала до колен галифе, а короче всего казались кавалерийские ноги. Когда же он снял шляпу, под ней не оказалось ни единого волоса. Голова засветилась, как Млечный Путь на ночном небе. В республике не было колхозника, который не знал бы Талиба Сосмакова — главного земледельца, как его называли.

Апчара, узнав Бахова, чуть не рассмеялась. Она вспомнила случай, когда увидела Бахова впервые и когда, как это ни покажется странным, дала ему отпор.

Бахова величали комиссаром. Однажды во время экзаменов по истории Бахов быстро и стремительно вошел в класс и сел рядом с учителем. Отвечал русский паренек, эвакуированный из Николаева, и отвечал бойко.

Вдруг Бахов прервал его:

— Когда было утиное движение?

Ученик растерялся и замолчал. Было видно, что он мучительно вспоминает и не может вспомнить. Он смотрел на класс, на учителя, но учитель, как видно, и сам растерялся. Подумав, что учителю стыдно за неловкую заминку ученика, юноша смутился окончательно.

— Садись, ничего ты не знаешь, — скорее скомандовал, чем просто сказал Бахов.

Апчара встала и решительно, с вызовом заявила:

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека советского романа

Четыре урока у Ленина
Четыре урока у Ленина

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.

Мариэтта Сергеевна Шагинян , Мариэтта Шагинян

Биографии и Мемуары / Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза