Долина папоротников (СИ)

«Ничего» почти было сорвалось с ее языка, когда стук повторился, так близко, словно кто-то стоял у нее за спиной или… глядел ей прямо в лицо. Лиззи сдержала порыв задернуть портьеру и воротиться к оттоманке, заслонила ладонями свет от камина и уткнулась лицом в стекло… Что бы там ни было, она хотела узнать, что создает эти звуки: стучит по ту сторону стекла, пугая ее до дрожи. Лучший способ перебороть страх — это встретиться с ним лицом к лицу! Отец всегда так говаривал, а Лиззи надоело бояться.

Стук-стук…

Темнота всколыхнулась, зашевелилась, приобретая форму… чего-то огромного, покрытого волосами, глядящего на нее двумя безднами желтых глаз, устремленных прямо на нее.

— Что ты там видишь? — повторила вопрос миссис Сэттон, и истерические нотки ее голоса заставили Лиззи судорожно вдохнуть. Раз-другой… Сглотнуть, загипнотизированно глядя в глаза темноты. Отступить на шаг…

— Лиззи, ты меня пугаешь!

Глаза мигали, то прикрывая радужку глаз, то открывая ее… Желтые, желтые глаза. Волчьи. Пугающие… Глаза оборотня, вряд ли человеческие.

— Лиззиии…

Девушка вздрогнула и снова отступила, увеличивая расстояние между собой и… тем, что таилось за окном — в тот же момент оно кинулась на стекло, приникла к нему, глядя на нее, и Лиззи закричала. Закричала от ужаса, рассмотрев не только глаза, но и зубы, ощеренные в диком оскале, скрюченные когти-пальцы, прижатые к стеклу, как бы желая дотянуться до нее.

— Лиззи, Лиззи, что происходит?

Тетушка кричала, обхватив голову руками, и, верно, пытаясь спрятаться от того ужасного, что напугало ее племянницу. В комнату ворвался Аддингтон, и Лиззи почувствовала его пальцы на своем предплечье, когда он повернул ее к себе и заставил глядеть на себя, не в окно, ожившая тьма за которым схлопнулась, словно ее и не бывало.

— Мисс Хэмптон, почему вы кричали? Ну, посмотрите на меня.

И она посмотрела. Невидящими глазами… А после, сотрясаясь от дрожи, обмякла в его руках. Аддингтон опустил ее в кресло, позвонил в колокольчик. Кэтти, словно дожидаясь за дверью, что, верно, именно так и было, ворвалась в комнату, испуганная и преисполненная любопытства…

— Да, сэр?

— Стакан воды, пожалуйста, — распорядился он, и Кэтти метнулась из комнаты, воротившись в считанные минуты… Аддингтон вынул из кармана походную фляжку и капнул из нее немного в стакан

— Выпейте, станет лучше.

Лиззи послушно приложилась к стакану, скривилась и прошептала:

— Что-то было в темноте… глядело на меня. Не животное и не человек. Оборотень… — Слово сорвалось само собой, вязкое. Пугающее… Прежде она бы и не подумала говорить такое.

И Аддингтон поинтересовался:

— Это его следы вы выискивали на кладбище в тот день?

Оба знали, о каком дне идет речь, девушка не смогла скрыть удивления.

— Откуда вы знаете?

Аддингтон чуть улыбнулся, его скрытые за стеклами очков глаза, казалось, читали ее, как открытую книгу.

— Сопоставил факты, — только и ответил он, присовокупив: — Вы уже видели нечто подобное, не так ли? — Указал головой на окно. — В ночь святой Агнессы.

Отнекиваться не было смысла — он слышал ее истошный крик, ее лицо, перекошенное от ужаса, да еще опоил чем-то — и она призналась.

— Оно наблюдало за мной там, на кладбищенской дорожке. Стояло в нескольких шагах и наблюдало… — Девушка обхватила себя руками и вновь задрожала.

— Вы смогли рассмотреть, как оно выглядело?

Лиззи мотнула головой.

— Желтые глаза горели, подобно огням… Большего, боюсь, я не рассмотрела.

Тетушка, вверенная заботам Кэтти и ее нюхательным солям, в этот момент вопросила слабым голосом:

— О чем вы там шепчетесь, право слово? Ты так меня напугала, Лиззи. Что было за тем окном? Монстр, пробравшийся в наш дом?

Лиззи не намеревалась делать Аддингтона своим союзником, признаваться ему в том странном, что происходило с ней в последнее время, но обстоятельства сложились иначе, и она бросила на него умоляющий взгляд: тетушке хватало уже пережитого. Да и незачем рассказывать ей всего, если не хочешь стать посмешищем всего Колчестера уже к завтрашнему утру. Сдержанность языка, увы, не входила в добродетели пожилой леди.

— Вашу племянницу перепугала соседская кошка, — произнес он, оборотившись к страдалице миссис Сэттон. — Вспрыгнула на окно и была такова!

Та заметно повеселела.

— Должно быть, это кот пастора Ридинга, — не без возмущения предположила она, — он постоянно гадит на мои клумбы. А теперь еще и пугает до ужаса… Бедная девочка! — посочувствовала она Лиззи.

Вскоре явился доктор, и его препроводили к страждущей пациентке; Лиззи, присевшая у камина, ощущала странную легкость в голове и во всем теле. Казалось этот вечер перестал касаться ее лично, словно она смотрела забавную пьесу, в которой стенания тетушки и заверения доктора в ее видимом благополучии сливались в унисон, подобно хорошо заученной партии.

— Ах, как мне плохо, как плохо…

— Я пропишу вам микстуру от нервов и наложу лечебную мазь на рану.

— Надеюсь, шрама не будет?

— Рада неглубокая, миссис Сэттон, шрама не останется, могу вас уверить.

— Если бы стало возможным рассмотреть шрамы на сердце…