Долина Пламени (Сборник)

— Расскажи ей, Би! Настоящий секрет — ты знаешь. Можно, я покажу ей Дорогу из желтого кирпича? Ну, пожалуйста, Би! А?

Снова воцарилась тишина. Чарльз болтал слишком много. Джейн, безусловно, знала Дорогу из желтого кирпича. Она тянулась прямо через страну Оз, от Мертвой пустыни до Изумрудного города.

После долгого молчания Эмили кивнула.

— Знаете, надо ей рассказать, — согласилась она. — Только она может испугаться. Там так темно.

— Ты испугалась, — сказал Бобби. — В первый раз ты заплакала.

— Нет. Так или иначе, это просто воображение.

— О нет! — возразил Чарльз. — В последний раз я протянул руку и потрогал корону.

— Это не корона, — сказала Эмили. — Это он, Раггедо.

Джейн подумала о дяде, который в действительности не был дядей; не был настоящим.

— Это он Раггедо? — спросила она.

Дети поняли ее.

— О, нет, — ответил Чарльз. — Раггедо живет в подвале. Мы даем ему мясо. Сырое, с кровью. Ему нравится! Так и жрет!

Беатрис взглянула на Джейн. Она кивнула в сторону «клуба» — ящика от рояля с настоящим секретным замком. Затем очень ловко перевела разговор на другое В конце концов начали играть в ковбоев и индейцев, и Бобби, дико завывая, направился во главе отряда вокруг дома.

В ящик от рояля сквозь щели проникал приятный запах акаций. Прижавшись друг к другу в теплом полумраке, Беатрис и Джейн слышали затихающие крики «индейцев». Беатрис сейчас казалась удивительно взрослой.

— Я рада, что ты приехала, Джейн, — сказала она. — Маленькие дети ничего не понимают. А это просто ужасно.

— Кто он?

Беатрис вздрогнула.

— Я не знаю. Думаю, он живет в подвале. — Она помолчала. — Но к нему нужно добираться через чердак. Я бы боялась еще сильнее, если бы маленькие дети не были такими… как будто их это ничуть не тревожит.

— Но, Би! Кто он?

Беатрис повернулась и посмотрела на Джейн, и было совершенно ясно, что она не может или не хочет говорить, словно существовал некий заслон. Но поскольку это было важно, она попыталась преодолеть его, заговорив о ложном дядюшке.

— Мне кажется, Раггедо такой же, как он. Собственно, я уверена в этом. Так говорят Чарльз и Бобби, а они понимают. Они знают лучше меня. Они меньше… Это трудно объяснить, но… ну, это что-то вроде скудлеров. Помнишь?

Скудлеры. Неприятный народ, живший в пещере по дороге в страну Оз; все они могли снимать свои головы и швыряли ими в прохожих. Сравнение быстро помогло ей все понять. Голова скудлера могла находиться в одном месте, а тело — в другом, но обе части принадлежали одному и тому же скудлеру.

Конечно же, у призрачного дяди были на месте и голова, и туловище. Но Джейн смутно представляла себе его возможную двойную сущность: одна часть тела, вводя всех в заблуждение, передвигалась по дому, словно источник страшного заболевания; другая часть, безымянная, бесформенная, укрывалась в подвале, ожидая сырого мяса…

— Чарльзу известно об этом больше любого из нас, — сказала Беатрис. — Это именно он узнал, что нам придется кормить Р… Раггедо. Мы пробовали разное, но оказалось, что нужно сырое мясо. И если бы мы перестали его кормить — произошло бы что-нибудь ужасное. Мы и это выяснили.

Конечно, Джейн не спросила, как. Дети воспринимают свое телепатическое общение, как должное.

— Они не знают, — добавила Беатрис. — Мы не можем им сказать.

— Да, — сказала Джейн, и девочки посмотрели друг на друга, чувствуя ужас от своей детской беспомощности, сознавая, что нравы в мире взрослых слишком сложны для понимания и что дети должны быть осторожны.

Взрослые всегда правы. Они — другой народ.

К счастью для детей, они столкнулись с Врагом все вместе. Будь ребенок один, это могло бы вызвать у него сильный истерический припадок. Но первые открытия сделал Чарльз, а ему было только шесть лет — слишком мало, чтобы события могли привести к каким-либо психическим нарушениям. Психотическое состояние является для шестилетних врожденным — оно для них нормально.

— И они чувствуют себя больными с тех самых пор, как он появился, — сказала Беатрис.

Джейн это уже поняла. Волк может нацепить овечью шкуру и незаметно смешаться с отарой, но овцы станут нервничать, хотя и не смогут определить причину своего беспокойства.

Это был вопрос настроения Даже он выказывал такое же расположение духа — испытывал беспокойство, ожидал чего-то, чувствовал, что что-то не так, но не знал, что… Однако для него это был лишь вопрос маскировки. Джейн видела, что он не хочет привлекать внимания, понимая, что чем-то отличается от произвольно выбранной им нормы — образа человека.

Джейн приняла как нечто неизбежное — этого дядю, одновременно являвшегося существом по имени Раггедо, живущим в подвале, которого приходилось регулярно кормить сырым мясом, чтобы не произошло нечто…

Взявшийся неизвестно откуда притворщик. Он обладал могуществом, но оно имело границы. Явные свидетельства его силы принимались без сомнений.

Дети — реалисты. То, что этот голодный, не являющийся человеком неизвестный появился у них, не казалось им невероятным, ибо его присутствие было фактом.