Долина проклятий

Эвакуация осуществлялась на редкость методично и производила впечатление. К концу двух недель на Угрюмом осталось четверть миллиона человек. Затем стали приходить большие корабли, и к окончанию третьей недели население уменьшилось до ста пятидесяти тысяч. К этому времени успели вернуться ранее отбывшие космолеты, и к середине четвертой недели здесь осталось около семидесяти пяти тысяч. Ими занялись вплотную, и вскоре Угрюмый опустел. На улицах городов стояли брошенные автомобили, двери набитых товарами магазинов были распахнуты, лаборатории выглядели так, словно их покинули только на время обеда. Челноки взмывали в небо один за другим, унося оставшихся поселенцев к большим кораблям, кружившим на орбите. Дома стояли неразобранными, и столы кое-где были накрыты к завтраку, но хозяева почему-то не приходили. Церкви были поспешно секуляризованы, и их реликвии вывезены с планеты.

В моей долине местная фауна размножалась словно на дрожжах, и я ежедневно стрелял и стрелял. Мы с роботами неустанно собирали образцы, я анализировал их в лаборатории, пил кофе ведрами, вводил новые данные в компьютер И ждал с трубкой в зубах, когда же он наконец выдаст долгожданный результат. Но ответа все не было. Казалось, необходима ещё одна крупинка информации, и ещё одна, и еще…

Я вел себя словно безумный. Мое время стремительно истекало, но я был в шаге от цели — эта игра стоила свеч, даже поминальных. Заново для повторения моих исследований потребовались бы годы — если их вообще можно было повторить. Долина являлась уникальным, случайным местом, какого природа не создавала миллионы лет эволюции, но секрета её я не мог понять. Поэтому работал до исступления и ждал.

Однажды колокольчик за дверью зазвонил. На этот раз дождь не шел, и в облачном покрове впервые за долгие месяцы появились просветы. Но Сюзанна влетела в дом, словно в спину ей вновь дул ураганный ветер.

— Вы должны немедленно уезжать отсюда! — закричала она. — Завершение близится! В любую секунду…

Я успокаивающе похлопал её по плечу. Девушка закрыла лицо и стояла так, дрожа. Наконец она немного успокоилась и попыталась улыбнуться.

— Простите, я была в истерике, — сказала она. — Но это на самом деле может произойти в любой момент?

— Хм… я не сомневался в этом и в прошлый ваш приезд. Вы-то почему остались?

— Разве вы, глупец, не понимаете?

— Объясните. Я внимательно слушаю.

— Из-за вас, конечно же! Уходите отсюда! Немедленно!

— Я почти готов уйти, — сказал я, — Возможно, сегодня ночью или завтра. Я слишком близок к цели, чтобы все сейчас бросить.

— Вы предлагали выйти за вас замуж, — сказала она. — Хорошо, я согласно — если вы немедленно захватите зубную щетку и покинете эту долину.

— Неделю назад, быть может, я ответил бы «да», — задумчиво сказал я. Но не теперь.

— Да поймите же, сегодня улетают последние корабли! На Угрюмом Осталось едва сотня-другая человек, и все они покинут планету до заката. Как вы можете потом спастись, даже если и захотите?

— Меня не забудут, — усмехнулся я, Она слегка улыбнулась.

— Да, это правда. Последний корабль не взлетит, пока не будет проведена проверка всего списка подлежащих эвакуации. Капитан наверняка обнаружит ваше имя и пошлет за вами своих людей. Это придаст вам чувство особой собственной значимости, не так ли? Они увезут вас силой, готовы вы к этому или нет.

— Но тогда я буду иметь ответ.

— А если нет?

— Посмотрим.

Я протянул платок и поцеловал её в момент, когда она меньше всего ожидала этого, — пока она сморкалась. В раздражении она топнула своей изящной ножкой и произнесла слово, которое молодой леди и слушать-то не пристало.

— Хорошо, я останусь с вами, пока они не прилетят в долину, — сказала она, — Кто-то должен присмотреть за вами до этого момента;

— Тогда, с вашего разрешения, я займусь своими сеянцами. Прошу прощения, вам придется немного поскучать.

Я натянул болотные сапоги, повесил на шею арбалет и вышел из дома.

Двух змей и водяного тигра я подстрелил до сева, одну змею и двух тигров — после. Облака стали рассеиваться, когда я закончил. В редких просветах был виден кровавый глаз Бетельгейзе. Стало жарко, и роботы сбросили свои панцирь. Я не стал их останавливать.

Сюзанна почти час наблюдала за тем, как я работаю в лаборатории, а затем вопросительно взглянула на меня.

— Возможно, завтрашние образцы что-то прояснят, — сказал я.

Она взглянула через окно на пылающие небеса.

— Железо… — прошептала она, не скрывая слез. Железо. Да, над этой штукой трудно было смеяться. Нельзя было её игнорировать или куда-то уйти от нее. Разве что вылететь в виде бесплотного духа из своей собственной шкуры.