Долина раздора (СИ)

- Безрадостные, мать племени, - Ночной Ловец опустился на циновку перед очагом. - Но нам по силам успокоить грядущее. Твои сыновья задумали посеять раздор среди чужих. Но какими бы благородными не были их намеренья, они выбрали ложный путь. Они призывают на свою сторону темные силы леса!

- Не стоит без причины ворошить осиное гнездо, - кивнула Серебряная Метка, так и не подняв на него взор. - И то, что мертво должно покоиться, блуждая сознанием по лучшим мирам. Продолжай.

- Они исполнили ритуал с человеческим жертвоприношением! А ведь целое столетие мы не использовали магию крови. Надо узнать, кто рассказал им о древних церемониях, мать племени, выяснить, откуда они узнали, чтобы подобное не повторилось.

- Немногие в племени еще помнят кровавые призывы, - согласилась шаманка.

- И я видел в руках Серого Клыка старинную монету. И ее хранит у себя тот, кто сильнее всех остальных, вместе взятых, ненавидит любые символы чужаков! - он не заметил, как дрогнула палочка в руках шаманки, испортив выводимый в золе символ гармонии. - Не мог ли он попасть под их влияние? Ведь его просто могут использовать, и он поведет нас к гибели, следуя чужой указке.

- Я всегда говорила твоей матери, что из тебя вырастет достойный лидер, - печально произнесла Серебряная Метка. - Благородный и справедливый. Но сейчас время, которое требует иных решений. Решений, за которые, быть может, нас осудят потомки. Но они не живут здесь и сейчас.

Ночной Ловец  вскочил на ноги:

- Мать племени, неужели ты в курсе происходящего? - за тяжелым и приторным духом благовоний он почувствовал запах братьев Вольных. - Так это ты открыла им древние знания?

Шаманка Матери-Земли кинула в ближайшую чашу горсть высушенных цветов. Трава и бутоны вспыхнули, вмиг заткав хижину бурой пеленой дыма. Опьяняющий туман тут же обволок Ночного Ловца, пробрался со вздохом в его нутро.

- Не сопротивляйся, сын мой.

Сознание начало меркнуть. Из углов хижины к нему двинулись две неотчетливые фигуры. Ночной Ловец неловко увернулся, чувствуя, как отказывают в послушании его собственные ноги.

- Останься в стороне, и, быть может, именно ты в будущем поведешь племя к свету, - слова шаманки рождали в разуме оборотня смутные образы, несущие мрак и тлен. - Но сквозь сумерки дорогу проложу я.

Пара рук подхватила его, не дав упасть на шкуры, и мир исчез.

Торговый тракт к северу от Парнавы.

Александр обмотал ладонь тряпкой и стащил за ручку с огня небольшой походный чайник. В чашку с парой ложек местных травок полилась парящая струйка воды. Рядом уже ждал ломоть хлеба и пластики солонины.

Его товарищам привал не требовался, да и сам он вполне скоротал бы ночь в трясущемся по ухабам экипаже, но вот лошадям был нужен отдых. Так что, едва солнце начало опускаться за горные пики, Лакрош натянул поводья, и их экипаж остановился чуть в стороне от тракта, под семью громадного дуба.

Сидя в несущейся по дороге карете, легко было забыть, что находишься вдали от цивилизации. И лишь теперь, остановившись на ночлег, Александр ощутил, что оказался посреди бескрайнего и враждебного для пришлых мира.

Он уже не в первый раз ночевал в лесу. Успел пройти долгий путь по летним лиственным равнинам Вольных Городов - царству яркой зелени, щебечущих птичек и звонких ручьев, углубился в чащи на границе со Второй Дугой, сбегал от преследования по сосновым долам. Но именно сейчас, под сенью этого леса, он почувствовал себя чужим, незваным гостем, потерявшимся в недобром крае.

Шелест ли это падающих пожелтевших листьев или же доселе безмолвные деревья встречали его негодующим шепотом? Мрачные лесные исполины вперяли в спину тяжелые взгляды темных дупел, тени скользили по ветвям, замирая, нависая над головой и тут же исчезая, лишь стоило к ним повернуться. Хотелось даже не спрятаться - никто не скроет тебя от чащи - а сжаться и стать маленьким и незаметным, чтобы темные, холодные крылья беды пронеслись мимо.

- Не нравится мне это место, - напряженно пробормотал он, придвигаясь поближе к жару костра.

- Поверь, это абсолютно взаимно, этой чащобе ты тоже не приглянулся, - усмехнулся Сол, подбрасывая в огонь ветку из заранее собранного хвороста. - Люди и прочие разумные существа тысячи лет назад покинули гостеприимный дом леса и теперь сами по себе. Мы здесь чужие и среди живущих по иным законам существ.

- И кто здесь может обитать? - не подумав, спросил Александр, бросая в кусты подгоревшую корку хлеба, и тут же понял, что на самом деле не горит желанием узнать подробности.