Долина раздора (СИ)

На рубашке подсыхали грязные подтеки. Комья земли и вырванные травинки усеивали штаны. Пошевелившись, Александр поморщился. Тело ныло, будто он устроил себе многочасовую тренировку, а в горле пересохло, словно всю ночь спал с открытым ртом. К счастью, с пояса свисала фляжка, так что первым делом Александр жадно приник к ней.

«Блин, и ноги гудят. Неужто я еще и лунатиком стал ко всему прочему? Вот уж подарок судьбы что надо».

Выхлебав разом половину фляжки, он уцепил ее за пояс и со второй попытки поднялся. Затем, откашлявшись, взял на пробу несколько ноток и приложил ладони ко рту.

- Сол! - единственным ответом стали смолкшие птичьи разговоры. - Лак-Рош!.. Сол!

«Ну что ж, спасение заблудившегося - дело ног самого заблудившегося», - с тревогой решил он.

Через полчаса блужданий по расширяющийся спирали он нашел несколько вмятин на траве, а пройдя чуть дальше, и явственный отпечаток своего ботинка. Цепочка шагов - неразмашистых, словно он едва брел - тянулась почти по прямой на север, если не врало солнце.

«Куда бы не отправился ночью погруженный в кошмары мозг, нам с ним не по пути, - твердо решил он. - Так что, Сол, Лакрош, надеюсь, вы тоже идете навстречу».

Глотнув на дорожку тепловатой воды, Александр двинулся обратно по своим следам.

Свернув в сторону, он обошел густые заросли колючего кустарника. Кое-где среди длинных листиков и куда более длинных игл багровели ягоды. Александр на ходу сорвал несколько, но потом вспомнил о загадочной волчьей ягоде и прочих прелестях дикой флоры и решил не рисковать.

«Да сколько же я мог пройти ночью? - устало подумал он. - Вот уж не знал, что так вынослив. Уже битый час иду, а все еще не обнаружил наш бивуак».

За темно-зеленым куполом ивы промелькнул темный силуэт. Александр подхватил найденный толстый сук с торчащими шипами от обломанных веток и выбежал из-под кроны.

На склоне пологого холмика у сосны присела девушка в грязной холщевой робе. Ее отросшие волосы падали со склоненной над коленями головы, закрывая лицо. Александр покрепче перехватил палицу: худое, изможденное тело незнакомки покрывали кровавые разводы.

- Что за чертовщина, - он отступил назад, и девушка тут же исчезла.

Чертыхнувшись, Александр осмотрелся вокруг.

Он вновь был один.

- Померещится же, - то и дело оглядываясь, он настороженно двинулся дальше.

Душу теребили ночные воспоминания. Хорошо хоть следы шли мимо холма, и не пришлось лезть наверх к мрачному видению.

Чуть позже, обойдя вросшую в землю каменную глыбу, он наткнулся на следы копоти. Некто, с черными от золы подошвами только что прошел тут, оставив отчетливые отпечатки босых ног.

«Добром это все не кончится, - решил Александр и медленно, выставив перед собой деревянную палицу, заглянул за скалу. - Только не в моей истории».

Спиной к нему, в обгоревшей ночнушке стояла невысокая женщина с распущенными опаленными волосами. С обнаженных рук и ног, покрытых черными и багровыми ожогами, медленно облетали, кружась, частички копоти.

«Уходим отсюда», - чувствуя, как застучало сильнее сердце в груди, подумал Александр, отступая назад.

Женщина развернулась с нечеловеческой быстротой, вперив в него красные горящие глаза на черном лице. А в следующий миг фигура незнакомки распалась, взметнувшись во все стороны облаком из сажи и пепла.

Беспросветная туча обволокла Александра, набилась в горло, осела черным налетом на лице, въелась в зажмуренные глаза. Заходясь в кашле, он вслепую, размахивая перед собой палкой, побежал прочь.

Но буквально через пару шагов ботинок зацепился, и он рухнул навзничь. Перед самым лицом в склоне оврага тянулась глубокая узкая расщелина. И из темноты провала к нему устремились белесые щупальца тумана. Александр дернулся, пытаясь отползти от колышущейся дымки, но нога словно застряла в чем-то, не давая даже сдвинуться.

Повсюду на траву падали комья сажи, покрывая все черным снегом. И, пока щупальца хмари обвивались вокруг него, из-за тумана донесся негромкий ядовитый смех.

Он лежал на кушетке в чистой и светлой палате. Вдоль края койки тянулись поручни, и его кисти крепились к ним мягкими кожаными ремнями. Ноги, кажется, тоже были привязаны, во всяком случае, пошевелиться толком он не мог.

На нем была больничная пижама. Легкий сквознячок шевелил ситцевыми занавесками, что закрывали единственное узкое окно. Напротив койки - закрытая дверь. Яркий свет люминесцентных ламп дневного света на выбеленном потолке раздражал, словно он очень давно не открывал глаз.

«Это что, больничная палата? Из моего мира? Как я мог оказаться в больнице? Это очередной кошмар… - мысли путались, а попытки вспомнить прошлое вызвали головную боль. - Я же был в лесу и спасался от какой-то нечисти. Надо очнуться, пока меня не там сожрали!»

Он дернулся, насколько позволяли ремни, прикусил язык, несколько раз сильно моргнул и приказал себе тотчас пробудиться. Напрасно. Больничная палата никуда не исчезала, подавляя своей вещественностью.

Дверь открылась, и в комнату вошла полненькая медсестра в белоснежном халате. Коротко бросив на него безразличный взгляд, она повернулась к выходу.