Долина Розовых водопадов

– Договорились, – сказал Джим. – Вам хватит месяца на подготовку?

Мишуков кивнул:

– У меня есть надёжные люди. Они этим уже занимаются.

Проводив московского гостя, члены Братства сняли капюшоны.

– Сегодня великий день, – сказал пожилой мужчина, к которому все с почтением обращались Магистр, – сегодня я передаю свои полномочия тому, кому судьбой было уготовлено стать главой Ордена и поднять его власть и могущество до невиданных высот. Моим преемником становится… – он помолчал несколько мгновений, – Джим Берри. Он молод, энергичен и предан нашему делу. Он получит от меня древний амулет – символ безграничной власти.

С этими словами он снял с шеи круглый диск на толстой цепи и передал Джиму. Тот казался безмерно удивлённым.

– Не удивляйся, брат мой, – сказал старик, – это не только моё желание. Тебя с детства готовили к этой миссии. Пришло время получить то, чего ты достоин.

Джим повесил амулет на шею, а все сидящие за столом склонили перед ним головы.

– Первое, что ты должен теперь сделать – это принести жертву нашим богам. И ещё очень важная вещь – наш новый брат до сих пор не прошёл обряд посвящения. Новый Магистр Ордена должен провести этот обряд.

Владимир съёжился, так как понял, что речь зашла о нём. Он был твёрдо уверен, что этот обряд не принесёт ему ничего хорошего.

– Да будет так, – сказал Джим.

Дальше для Владимира всё было, как в тумане. Он и в самом деле находился под действием какого-то наркотического зелья. Всё, что он помнил утром – это кровь, целое море крови. В висках стучал чей-то голос: «Освободи свои инстинкты, выпусти на волю свою сущность, принеси жертву… жертву… жертву!»

Голова болела, к горлу подступал комок. Владимиру хотелось пить. Он дотянулся до графина с водой и залпом осушил полный стакан, но сразу почувствовал приступ тошноты. Бледный, трясущийся, опираясь на спинку кровати, мужчина добрел до окна и настежь распахнул створки. Утренний воздух наполнил комнату прохладой и свежестью.

«Принеси жертву!» – звучал в голове страшный голос.

Владимир сел на кровать и до боли сжал голову руками. В таком состоянии его и застал Джим.

– Ты молодец, – новый Магистр выглядел бодрым и весёлым, – посвящение прошло на высшем уровне. Ты такое выделывал, что я сам удивился твоей кровожадности. Рад, что не ошибся в тебе.

– Что случилось этой ночью? – спросил Владимир дрожащими губами.

Джим кинул на постель диск:

– Посмотри на досуге. Да, кстати, твоё состояние вполне нормальное. Выпей виски, и всё как рукой снимет.

Пить виски Литвиненко не стал. Его начинало мутить даже при одной мысли о спиртном. Он просто провалялся весь день в кровати, боясь задремать. Слуховые галлюцинации и страшные видения не отпускали его воспалённый рассудок. Вечером Владимир включил компьютер и открыл принесённый Джимом диск. То, что он увидел на мониторе, повергло его в ужас. Сколько человек он убил в эту ночь? Он не стал досматривать видео до конца. Теперь обратной дороги не было. За такое можно получить смертный приговор в любой стране мира, несмотря на мораторий, или угодить в психушку на всю жизнь. Братство крепко держало его в своих руках.

Через несколько дней Литвиненко начал собираться на Родину. Ему предстояло вылететь в Москву и встретиться там с господином Мишуковым.

– Не вздумай сбежать, – предупредил его в аэропорту Джим, – это бесполезно. Братство найдёт тебя в любой точке земного шара. В лучшем случае тебя убьют, а в худшем… Мне даже не хочется об этом говорить. Впрочем, за тобой будут присматривать, и не дадут наделать глупостей.

В Москве Владимир познакомился с Совой, доверенным лицом господина Мишукова, который оказался отпетым негодяем и головорезом.

– Вот твоя новая биография, – усмехнулся бандит.

Литвиненко просмотрел документы и прочитал несколько страниц машинописного текста.

Ему совершенно не понравилась фамилия. Слепцов.

– Могли бы и солиднее что-то придумать, – недовольно пробурчал он.

– Мужик! Ты с дуба рухнул? – возмутился Сова. – Как это, придумать? Твоя биография самая настоящая. Был такой чувак, профессор, умный гад, образованный, ты с ним и рядом не тарахтел.

– А этот мужик умер?

Сова расхохотался:

– Умер, недавно, скоропостижно.

Больше вопросов Литвиненко не задавал. Слепцов так Слепцов. Знаменск, откуда родом настоящий профессор, находился в сотне километрах от Техногорска. Вычислить самозванца трудно. Да и, судя по новой биографии, Тимофей Ильич жил замкнуто, друзей и родственников не имел, преподавал в институте, писал монографии, посещал исключительно библиотеки.

С господином Мишуковым Владимир не встречался. Их общение сводилось к коротким диалогам по телефону. А вот Сову он лицезрел практически каждый день.

– Слушай, Вовчик, – ухмылялся Сова, – расскажи, что в тебе такого есть необыкновенного, что важные люди суетятся вокруг тебя?

– Ты и себя относишь к важным? – спросил Владимир, которого Сова и пугал и раздражал одновременно.

– А то. У меня своих дел хватает. А я должен прыгать вокруг тебя, пылинки сдувать, проблемы твои решать. Кто ты такой, Владимир Литвиненко?

– Меня зовут Тимофей Слепцов, запомнил?