Долина Слез

– Я готов на что угодно, лишь бы ты осталась здесь, со мной. Мне случалось красть, убивать, и я на собственной шкуре узнал, что такое виселица. Но я готов рискнуть всем снова. Ради тебя, Кейтлин.

Он тряхнул головой и провел пальцем по шее – по тому месту, где в свое время находилась веревочная петля.

– Это странное ощущение – когда тебе накидывают петлю на шею. Особенно в том случае, когда на твоих глазах только что повесили другого.

– Я не хочу, чтобы ты угодил на виселицу из-за меня.

– Ты того стоишь, – шепотом произнес он и провел пальцем по моей щеке.

– Мое место не здесь, в вашей долине и так пролилось много крови…

Входная дверь распахнулась. Рука Колина замерла у меня на щеке, вздрогнула. Лиам застыл на месте, прищурился, узнал нас. Несколько секунд Колин вызывающе смотрел на брата, потом медленно отстранился от меня и через несколько мгновений растворился в темноте. Я осталась стоять на месте с бьющимся сердцем. Взгляд Лиама обжигал меня. Это было неприятно, но я до сих пор находилась во власти чувственного опьянения, которое подарил мне поцелуй Колина. Я смежила веки, чтобы утихомирить полыхавшее во мне пламя. Когда же я открыла глаза, Лиама рядом не было.

Глава 6 Ceilidh

На рассвете меня разбудило радостное пение птиц, свивших себе гнездо недалеко от окна. Я выскользнула из своего собственного гнездышка, теплого и мягкого, оделась и тихонько, чтобы не разбудить Сару, вышла из дома.

Редкие лучи солнца уже гнали ночь прочь, за далекие горы. Легкий туман стелился по долине и окружавшим ее холмам. Заснеженные вершины гор были едва различимы. Стараясь не слишком тревожить больную ногу, я направилась к реке умыться. Рана на бедре затянулась, в ней, слава Богу, не было гноя, но боль не проходила, и передвигалась я по-прежнему с трудом. Однако я стойко сносила все неудобства. Я понимала, что чем скорее поправлюсь, тем лучше.

Деревня еще спала. До сих пор я не виделась с ее жителями. Похоже, они избегали меня или даже не хотели со мной знаться. Возможно, они считали меня sassannach. Чужаков здесь не любили, но я не могла винить их за это. Меня здесь терпели только потому, что Лиам и Колин привезли меня с собой, и всем было известно, что я не останусь в долине надолго. Я все это понимала.

В Карнохе насчитывалось два десятка домов, окруженных огородами и хозяйственными постройками. Огороды казались пустыми – время сева только-только наступило. За хижинами протянулись длинные ленты вспаханной земли, которые к осени покроются золотой пшеницей, овсом и кукурузой. Поля были окружены посевами льна. Поодаль, за конюшней, обнесенной высоким забором, виднелись две постройки побольше. Я решила, что самая большая – это крытое гумно, в котором зимой хранится зерно. Вдоль стены второй постройки выстроились в ряд бочки. Значит, там находились пивоварня и винокурня. Вместо вывески у входа красовался старый перегонный аппарат из меди, помятый и покрытый пятнами окиси.

Возле конюшни, за загородкой, я увидела Бонни, которая щипала траву вместе с несколькими пони местной породы. Ростом они были поменьше, чем лошади южных областей страны, но благодаря своей выносливости лучше приспособились к суровым природным условиям Хайленда.

Когда Бонни учуяла меня, ее ноздри затрепетали от радости.

– Как ты поживаешь, моя милая? – шепнула я ей на ушко и погладила по голове.

Обращение «милая» было чистейшей воды преувеличением, поскольку она обладала весьма воинственным характером. Бонни, не раздумывая, кусала всякого, кто осмеливался к ней приблизиться. Удивительное дело, но я была единственным исключением из этого правила.

Лошадь принялась тыкаться носом мне в юбку, по привычке ожидая угощения.

– Прости, Бонни, но сегодня я тебе ничего не принесла.

Она провела губами по моей пустой ладони и фыркнула.

– Тебе здесь нравится? – спросила я у нее с улыбкой.

Лошадь снова фыркнула, давая понять, что недовольна. При мысли, что однажды мне придется с ней расстаться, у меня сжалось сердце. Но я не могла забрать Бонни с собой в Ирландию – только продав ее, я оплачу место на корабле.

– О Бонни! – печально вздохнула я. – Я буду по тебе скучать!

Из конюшни донеслись голоса. Мне стало любопытно, и я, прихрамывая, подошла к приоткрытой двери. Прислушавшись, я поняла, что не все в деревне еще спят… Я замерла на месте, узнав голос Лиама. Мне сразу показалось, что он по-прежнему в дурном расположении духа. Наверное, еще не оправился после разговора с сестрой.

– Ты знаешь, что об этом думает Джон! Ты должен держаться от нее подальше, тебе нельзя в нее влюбляться!

– Мне – держаться от нее подальше? Но это не то, чего я хочу, Лиам! Что бы там ни говорил Джон или ты сам!

Я вздрогнула. Братья ссорились между собой. Я понимала, что подслушивать неприлично, что надо уйти отсюда, однако это было сильнее меня. У меня появилось подозрение, что именно я стала причиной их перепалки.

– Колин, ты сам понимаешь, что ей нельзя тут оставаться! Это слишком опасно для клана.

– Я уеду. Уеду в Инвернесс, в Глазго. На острова! Я не хочу, чтобы она уезжала.