«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Инициатива в ликвидации Волховского фронта принадлежала генерал–лейтенанту М. С. Хозину. Он родился в 1898 г. Прапорщиком участвовал в Первой мировой войне. В 1918 г. пошел служить в Красную Армию, командовал батальоном. Вступил в РКП(б). В 1925 г. окончил курсы усовершенствования высшего комсостава при Военной академии им. М. В. Фрунзе, командовал стрелковой дивизией, корпусом, в 1938 г. — войсками Ленинградского военного округа, с 1939 г. — начальник Военной академии им. М. В. Фрунзе. В начале Великой Отечественной войны заведовал тылом резервных армий, затем был заместителем начальника Генштаба и начальником штаба Ленинградского фронта, командовал 54–й армией. С сентября 1941 г. — командующий Ленинградским фронтом. Карьера М. С. Хозина типична для крупного военачальника 1920–1930–х гг. Особыми талантами он не блистал, недаром в 1944 г. его убрали с фронта и послали в тыл командовать Приволжским военным округом, а потом и военно–учебными заведениями. Однако для столь посвященного человека как Хозин не требовалось большого ума, чтобы заметить очевидные просчеты Ставки в первый период войны. В 1966 г., разбирая причины неудачи Любанской операции, он главным виновником считал Ставку, не снимая вместе с тем ответственности и с командования 2–й ударной армии. Он писал: «Было бы не совсем правильным, говоря о причинах неудач зимнего наступления 1941/1942 года Волховского и Ленинградского фронтов, ссылаться только на Ставку. Эти неудачи во многом зависели и от командования фронтов, армий и соединений, подготовки штабов войск. Организация и управление боевыми действиями со стороны штабов армий, дивизий было не на должной высоте. Так в период боев в районе Красной Горки штаб 2–й ударной армии допустил грубые просчеты во времени на подготовку частей и соединений для боя, некоторые части и соединения получили боевые распоряжения на второй день после указанного им времени для выполнения боевой задачи»¹.

Разумеется, Хозин прав, когда критикует недостатки в организации наступления 2–й ударной армии. Только он не называет их причины. А причины опять–таки заключались в самой Ставке, в непродуманности и необоснованности ее действий, когда сроки выполнения директив не соответствовали наличным силам и средствам. Истоки этого находились в сталинских методах руководства, в тоталитарном государстве, для которого люди являлись всего лишь инструментом высокой политики.

Хозина беспокоила несогласованность действий ленинградцев и волховцев в единой операции по прорыву блокады. Он неоднократно высказывал претензии представителям Ставки, требуя, чтобы сама Ставка непосредственно координировала усилия обоих фронтов. 21 апреля Хозина пригласили в Ставку. Он доложил о ситуации на Ленинградском фронте и в очередной раз высказал мнение о необходимости большей централизации в руководстве действиями фронтов. После этого, если верить воспоминаниям Хозина, сам Сталин в присутствии Б. М. Шапошникова и А. М. Василевского предложил объединить оба фронта в один под командованием Хозина. Такой вариант решения якобы явился для Хозина неожиданным, но он не стал протестовать, т. к. тогда еще будто бы не мог представить всю «нецелесообразность» данного решения, а кроме того, по словам Хозина, другие участники совещания тоже протест не высказывали, поскольку были подавлены авторитетом Сталина². Тем самым Хозин снял с себя всю ответственность за решение и его последствия. Он даже не сказал, что его идею поддерживал А. А. Жданов.

По–иному рассказывает о ходе совещания Василевский. Он сообщает, что Хозин не просто говорил о координации усилий двух фронтов, а сразу поставил вопрос об их объединении и предложил себя в качестве командующего. «Б. М. Шапошников, — пишет Василевский, — сразу же выступил против такого предложения. И. В. Сталин, напротив, встал на позицию Хозина и было принято решение о ликвидации Волховского фронта, передаче его войск Ленинградскому фронту, а командующего Волховским фронтом К. А. Мерецкова назначили сначала заместителем командующего