«Долина смерти»

В спецподразделениях дело обстояло немного лучше, т. е. у них больше осталось старых запасов. В комендантской роте было по две ручные гранаты на каждого человека и, кроме того, имелось еще два ящика, которые по настоянию начразведки майора Сидоренко были переданы разведчикам. Кроме того, в моей роте имелось 10 противотанковых гранат.

Несли мы с собой несколько 82-миллиметровых минометов и к ним по 10–15 мин. Правда, продукты питания и боеприпасы командование опергруппы обещало нам подбросить с самолетов. Но мы их так и не дождались.

Примерно в четвертом часу дня возвратились разведчики и доложили, что по ходу нашего движения к ст. Померанье в 5–7 км от нашего базирования находится небольшая станция, на которой стоят несколько вагонов, груженных продовольствием, и имеются склады. Такой железнодорожной ветки на наших картах не значилось. Возможно, это были временные подъездные пути противника. Ориентируясь на эти данные, командование поставило задачу: подойти вплотную к складам и энергичным броском всеми силами овладеть ими, за счет чего пополнить запасы продуктов, вооружения и боеприпасов.

Когда колонна вышла на болото с редкими чахлыми сосенками, она сразу же попала в поле зрения самолета-разведчика («рамы») противника, который патрулировал лес. Спустя 10–15 минут «рама» начала корректировать артобстрел.

По колонне одновременно открыли огонь три 75-миллиметровые пушки с трех направлений — с севера, востока и юга. С юга начали бить по хвосту колонны, с севера — по голове, с востока — по центру. Корректировщик вел себя нагло, снижался почти до верхушек деревьев, можно было легко рассмотреть лицо пилота. Нам почему-то не разрешили вести огонь по самолету-корректировщику.

Результаты обстрела обернулись для нас очень тяжелыми последствиями. 50 снарядами, выпущенными противником, было ранено и убито более 50 человек.

При первых же выстрелах был убит радист и разбита единственная рация. Мы остались без связи со вторым эшелоном дивизии и командованием опергруппы.

Сосредоточились поблизости от складов. Попытки атаковать их были встречены с очень близкого расстояния огнем крупнокалиберных пулеметов. Потеряли около 100 человек убитыми и ранеными. Не добившись успеха, были вынуждены отойти в лес.

Часть раненых, которые могли сами передвигаться, можно было в эту ночь отправить к своим через «коридор», по которому мы прошли. Но этого не было сделано, а на вторые сутки «коридор» перекрыл противник.

Неудачи, понесенные потери, голод и холод сильно подорвали моральный дух не только бойцов, но и командиров. Бесконечное бесцельное блуждание по лесам окончательно измотало физические и моральные силы людей. Мы потеряли боеспособность.

Вначале посылались группы разведчиков, чтобы связаться со своими и получить указания, что делать дальше. Позже стали посылать группы по 3–5 человек в разных направлениях, чтобы узнать, где можно выйти из окружения. Были разосланы все люди из разведроты, взвода контрразведки СМЕРШ и полковые разведчики. Проходили дни и ночи, но никто из них не возвращался.

По истечении 4–5 суток командование отдало приказ выходить тремя отдельными группами: штаб дивизии со спецподразделениями, 546-й и 552-й сп.

Справедливости ради следует сказать, что не лучшим образом поступили командиры и комиссары полков. Они оставили свои полки на попечение начштабов, а сами со двоими ординарцами ушли самостоятельно.

Начштаба 552-го сп капитан Месняев вывел людей своего полка в ту же ночь, притом без потерь, а его командир и комиссар вышли лишь через неделю.

Командир дивизии полковник А. И. Старунин все эти дни был очень мрачен и молчалив, не выпускал изо рта трубки. Вместо табака ординарец подсушивал ему сухие листья и мох.

Комиссар штаба дивизии — батальонный комиссар Борис Михайлович Ерохин в первый же день был ранен осколком и большую часть времени находился в бессознательном состоянии, бредил. Его приходилось нести на самодельных носилках, а так как он был крупного телосложения, то для его переноса, да еще по глубокому снегу, требовалось не менее 6–8 человек.

Утром, после ухода стрелковых полков, наша колонна подошла вплотную к переднему краю на стыке 559-го сп и соседней с ним части (559-й сп в тыл с нами не пошел, а занимал оборону южнее Дубового в сторону Апраксина Бора). Разместились в землянках и окопах второго рубежа обороны противника и приготовились с наступлением темноты броском прорваться к своим. Были намечены маршруты движения, ориентиры. Но случилось непредвиденное.

Примерно за час до наступления темноты мы были накрыты залпом батареи «катюш» и 76-миллиметровых пушек. Вероятнее всего, артнаблюдатели с нашего переднего края засекли движение и приняли нас за подходящие резервы противника. Правда, отделались мы легким испугом. Жертв не было. Но и выходить здесь мы уже не могли, так как стало ясно, что не только противник, но и свои будут бить по нашим цепям. Мы были вынуждены отойти вновь в глубь леса на северо-восток.