Долина смертной тени

Петрограде: всю ночь вели на казнь, всю ночь стоял вопль и плач женщин, коих волокли на убой… Но мало того, сохранив казнь лишь для фронта, смертников стали отправлять в фронтовые полосы и убивать там, а потом поступили еще проще: объявили фронтом почти всю страну. Но этим не удовольствовались: восстановили казнь и в тылу через 3 месяца после фиктивной отмены ее… Советская статистика: с

22 мая по 22 июня казнено 600 человек (“Правда”), с 23 июня по 22 июля – 898, с 23 июля по 31 августа – 1183, за сентябрь- 1200 (“Известия”)”.

Но это, по словам Бунина, “советские цифры”. На самом деле

“…гибнут по России от одних только расстрелов сотни тысяч.

Об этом писали тоже тысячи раз, и разум человеческий просто тупеет от этих цифр. Но все равно, все равно – об этом надо писать без конца, без конца!”.

“Красная Газета” пишет: “В прошлую ночь мы убили за Урицкого ровно тысячу душ!”- и Горький выступает на торжественном заседании петербургского “Цика” с “пламенной речью в честь рабоче-крестьянской власти…”. И далее слова Горького: “Я опять, опять пою славу безумству храбрых, из коих безумнейший и храбрейший – Владимир Ильич Ленин!”

“Безумнейший” – это уж точно.

Отменяли расстрелы и при Сталине: 26 мая 1947 года.

Страна была полита и пропитана кровью: тайные захоронения расстрелянных в застенках НКВД находят до сих пор, да и будут находить впредь. Война истребила самых активных и молодых из тех, кто не был арестован и не находился в ГУЛАГе.

Вряд ли все эти доводы могли остановить стареющего тирана.

По-видимому, это были лишь политические игры с бывшими союзниками в обмен на какую-то предполагаемую материальную или политическую поддержку с их стороны.

Но и здесь, надо полагать, казни были. Ибо были ГУЛАГи, застенки, все то же всемогущее НКВД и кровавое ведомство

Берии, которого уж никак не заподозришь в милосердии. Не было лишь писателя-пророка с голосом и совестью Бунина, который бы мог о них рассказать.

Солженицын пришел позднее.

В 1950 году смертные казни официально возобновились. Но и со смертью Сталина казни продолжались. Не уверен, существует ли реальная статистика тех казней, но где-то вычитал, что с

1921 по 1954 год было казнено в России около 643 тысяч человек. (Понятно, в эту цифру не входят жертвы ГУЛАГа, кои, по Солженицыну, уничтожались миллионами.)

Дикость порождает дикость

В одном лишь 62 году, с введением карательных законов против экономических преступлений (робкие попытки отдельных предпринимателей как-то изменить структуру экономики), было расстреляно около трех тысяч человек. Восемь убийств в день!

И это в те самые хрущевские времена, которые почитаются у нас “оттепелью”, наступившей после жестокой сталинской зимы.

Надо упомянуть, наверное, еще одного “героя” оттепели – генпрокурора Руденко.

Генпрокуроры тоже в какой-то мере были лицом криминальной

России. Точней же, криминальным ее лицом, вспомните нынешних…

А вот как описан Руденко в книге воспоминаний Леонида

Зорина: “…Рыхлый дебелый мужичишка, на круглом мучнистом лице поблескивали слюдяные глазки. В своей юридической среде он был когда-то популярен – герой Нюрнбергского процесса, потребовавший казни для Геринга, Риббентропа и Розенберга, для всей уголовной нацистской клики. Но слава эта сильно поблекла, когда, покорившись воле Хрущева, он заставил пересмотреть приговор, вынесенный несчастным валютчикам, и заменить – вопреки закону – срок в лагере на высшую меру…”

Вот тебе и знаменитая формула: закон обратной силы не имеет.

У нас – имеет. Судя по всему, именно по инициативе Руденко

(а за его спиной стоял Хрущев) статьи, по которым осуждали на казнь, были многажды расширены: расстреливали “за валютные операции”, “хищения в особо крупном размере”, “угон воздушного судна” и так далее… Четырнадцать новых расстрельных статей.

Всего же с 1962 по 1990 год в нашей стране были казнены 24 тысячи человек. Можно допустить, что и эта цифра приуменьшена: статистика смертных казней во все времена была у нас засекречена.

В одной из популярных телепередач, посвященных проблеме смертной казни, большой аудитории молодежи показали документальные кадры о применении казни в Америке, после чего провели голосование, и выяснилось, за казнь – большинство.

Тогда вопрос поставили иначе: а кто бы захотел лично привести приговор в исполнение, – и снова лес рук (более 80%).

Вскоре эти руки будут стрелять в чеченских женщин и детей.

Ну а чем все закончилось, мы сегодня уже знаем: цинковыми гробами, в которых эти мальчики вернулись домой, да трагедией, невосполнимой, для их матерей.

Но и родная мне Чечня (там прошло, повторю, мое детство) в своем ожесточении до сих пор не может остановиться.

Демонстрация публичной смертной казни, добросовестно показанная по всем каналам телевидения, способна вызвать не только отвращение, но и болезненный интерес, и приступ ответной жестокости, особенно у подрастающего поколения.