Долина туманов

«А знал ли Вовус, что в смерти Анечки виновата Ася? – возник в мозгу Веры новый вопрос, снова заставивший ее прервать трапезу. Ответ на этот вопрос вызывал приступ привычной для Веры тошноты. – Он был сумасшедшим отцом, обожавшим свою красивую дочурку. Простил бы он жену? Простил бы он жену, если бы знал, что она погубила их трехмесячного ребенка, занимаясь сексом с каким-то чужим мужиком?»

Вера забыла про свой бутерброд, не съеденный даже наполовину, встала и вышла из кухни.

В коридоре на втором этаже работал только один из трех светильников. Луч электрического света проник в комнату, когда Вера приоткрыла дверь спальни своей сестры и ее мужа. Она вошла внутрь, робким движением включила люстру. Присела перед кроватью, осторожно, будто ожидая нападения, заглянула под нее. Там, на паркете, покрытом тонким слоем легкой пыли, лежал небольшой продолговатый газетный сверток. Вера машинально заметила, что для обертки была выбрана – случайно или преднамеренно? – страничка из гродинской газеты с рекламным макетом сети супермаркетов КУБ.

Раскрыв сверток, Вера ахнула и прикрыла рот руками, как испуганная девочка в темном лесу.

– Качественно, удобно, быстро, – выговорила Вера и заплакала.

Она выскочила под холодный ливень, лишь накинув свою куртку и сунув ноги в кроссовки. Промокнув за несколько секунд до нитки, Вера мгновенно продрогла, но решительно поспешила к воротам. Ей пришлось сгорбиться под струями воды, придерживая капюшон, сдуваемый ветром. Не имея понятия, куда отправился Вовка, она бессмысленно кружилась по дороге, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг Дома, но видела только потоки воды и деревья, тонувшие во мраке.

Вернувшись во двор, она направилась за Дом, туда, где гора резко уходила вниз. Навстречу ей вверх по склону поднимался человек. Он был еще далеко – метрах в пяти, но Вера его узнала.

– Вовус! – яростно закричала она.

Человек выбрался на гору и, пошатываясь, двинулся к ней. К Вере вернулись силы: она бросилась ему навстречу, вглядываясь в черты его лица под надвинутым на глаза темным капюшоном.

– Вовус! – повторила она. – Я нашла твой нож! Я знаю, за что ты убил Асю!

Ливень пытался заглушить ее слова, тем не менее Вовус расслышал каждое слово Веры.

– Нож? Ты нашла нож? Почему ты решила, что это мой нож? – хрипло пророкотал он в ответ.

Дождь слепил и оглушал Веру, мешал различать и осмысливать слова. Не меньше, чем ливень, ослепляла ее и злость. Сжав холодные и мокрые ладони в кулаки, она вспомнила, что держит сверток с ножом в левой руке.

– Вот он! – заорала она как ненормальная. – Вот твой нож! Вот почему ты пытался убедить меня, что я сумасшедшая! Ты хотел свалить на меня все убийства, а сам бы получил деньги за КУБ и радовался! У тебя это не выйдет, не получится! Может, ты и Лексуса убил, а теперь снова будешь убеждать меня, будто я напиваюсь до беспамятства и убиваю людей?!

Быстро, небрежно, не опасаясь пораниться, она развернула газетный сверток, достала нож, протянула его Вовусу. Вовус шагнул к ней, щурясь из-за дождя. Увидел нож, отпрянул было, но тут же протянул руку и взял его за лезвие из мокрой газеты, которую продолжала держать перед ним Вера, и поднес к глазам. Пятна крови на лезвии стали расползаться от воды.

– Ты – проклятый убийца! – С каждым словом Вера заглатывала дождевую воду, но сейчас она этого даже не замечала. – Может, ты сам и в Алексея стрелял, а мне в руку пистолет вложил? Хотел еще тогда с ним расправиться, но не получилось. Ты просто чудовище! Что же мне теперь делать?..

Отбросив в сторону нож, Вовус прижал к себе рыдающую женщину. Она не сопротивлялась, потому что выплеснула вместе с яростью все свои силы.

– Вера, дурочка моя!.. – услышала она его шепот. – Никого я не убивал, честно! И – честно, правда, – я думал, что это с тобой такие ужасные вещи происходят! Но все оказалось не так, я все понял! Пойдем в Дом, надо согреться. Асю я не убивал, я хотел ее убить, все подготовил, все продумал, но не успел, понимаешь? Человека убить непросто. Я расскажу тебе все…

Вера слушала его с нарастающим удивлением: он говорил о себе, но это была история самой Веры.

Часть седьмая Тухлая рыба

Когда-то давно Вовка прочел в одной заметке на криминальную тему, что если мертвый человек найден в позе зародыша, то есть лежит на боку и его колени поджаты к животу, значит, смерть была мучительной. В этой позе они с Верой и нашли Асю.

Такого Вовус никак не планировал.

А все же мысль о том, что ее больше нет на белом свете, приносила ему огромное облегчение. Она больше не живет. Не смеется, не поет по утрам в душе. Не наряжается каждый день перед зеркалом, не гоняет на машине, не занимается капоэйрой в спортивном клубе, не путешествует, не сидит, открыв от удивления рот, в кинотеатре, то есть не наслаждается своим существованием.

А именно этого после смерти дочери не мог простить ей Вовка.