Долиной смертной тени

— Нет, — ответил он, доставая пачку сигарет, — только тех, кто сильно жалуется на вонь и согласен сам вынести свою парашу. Тебя же Грешником зовут?

— Да.

— Ты Куницу знаешь?

— Нет, не знаю, но наслышан. Мы в разных взводах.

— Это мой кореш, мы в армейке вместе служили. Попросил подогреть тебя, насколько это возможно без палева. Так и сказал, мол, таких ебанутых мало, их нужно поддерживать! — снова смеясь, сказал Витя. — Курить хочешь?

— Да, очень.

— Кормить тебя не будут, — он протянул мне пачку «Kent», — ты на воде двое суток. Хотя лично я не понимаю, за что такое наказание. За убитого до допроса бармалея, пусть даже русскоговорящего? Чушь…

— Кучеряво живёшь, Витя, — я проигнорировал его реплику и указал на сигареты.

— Да нет, как все. Просто здесь легче достать. Да и «на карандаш» можно до зарплаты отовариться.

В разговоре ни о чём я выкурил подряд две сигареты, и мы повернули обратно.

— Без обид, братан, но сигареты я тебе с собой не дам, — сказал Витя, открывая мой контейнер.

— Да какие обиды… Спасибо тебе.

— Не за что. Я рано утром перед сменой зайду.

— Добро!

Мы пожали друг другу руки, и я снова остался наедине с собой.

Глава 4 Капли ночного видения

Люди думают, что если они назовут преступление убийства «войной», то убийство перестанет быть убийством как преступлением.

Звук закрывающейся за моей спиной двери снова напомнил мне мой статус после непродолжительной прогулки. Да и какой статус… Я боец, пушечное мясо. Что осталось от меня прежнего за последние три месяца, если осталось вообще? Кто я и что здесь делаю? Патриотично защищаю интересы своей страны за её пределами? Возможно. Агитмашина в лице СМИ работает исправно, и картинки, время от времени попадающие в эфир, подтверждают необходимость наших действий. Возникал ли в момент очередного жёсткого пиздореза мотив помахать флагом или дать дешёвое интервью? Нет. А что сидит во мне? Что мной движет на этой войне? Любовь к своей Родине и стране? Вряд ли. Да, мы здесь наматываем на кулак бородатых тапочников, некоторые из которых прибыли сюда из России. И, дабы они там, в России, не сходили с ума в попытках устроить очередной теракт, их тут накрывают волосатым полотенцем. Но что я чувствовал на очередном штурме? Какие мысли и вопросы мелькали в голове?

«Да хер вам, пидарасы, по всему ебалу! Я ещё на ваши могилы ссать буду!» — и т. д. и т. п. и др. Один в один, как зимой 2014-го года. Но ни слова о патриотизме. Так что я здесь делаю?.. Сука, холодает…»

Я встал с матраса, прошёлся вдоль контейнера несколько раз, выпил холодной воды из бутылки и снова лёг на свою лежанку.

За деньгами я сюда пошёл, засунув свою честь, гордость и достоинство себе же в задницу. Благосостояние, здоровье и будущее моей семьи интересовали меня куда больше, чем любая другая хуйня вокруг. Не богатство, но обеспеченность и возможность свободного решения проблем двигали мной. Сильно ли я переживаю о судьбе местных, которые столько времени жили и прогибались под ИГИЛ, хуил, SDF или прочую поебень? Отнюдь, мне плевать на их вековые традиции. Своя жопа и свои проблемы привели меня сюда.

Что я почувствовал, когда убили моего первого товарища здесь? Ничего. Ноль. Зеро. Пустоту. Он погиб по глупой ошибке. Так уж вышло, что уехал он раньше меня. Когда мне сказали об этом, я не знал, как реагировать, это был мой первый погибший тут Друг. Дома на полке до сих пор стоит наша с ним общая фотография. И будет стоять. Смерть — естественное действие мира сего, обличающее мразь внутри homo sapiens’oB. Но хуже другое…

Парень был сиротой двадцати шести лет. Решил попробовать себя в «Джентльменах удачи», уповая на высшую справедливость… Не повезло. Всего через месяц, во время взятия очередного посёлка, он попал под перекрёстный огонь своих и садыков. Так бывает. Жаль, что слишком часто. Страховку он решил оформить на подругу, с которой жил. В нечастых беседах он говорил, что хочет заработать на шикарную свадьбу…

Подруга приехала в контору, получила страховочные деньги, плюс сто тысяч рублей от командования на похороны и направила лыжи восвояси. На недоумевающие возгласы тварь вполне повседневно ответила: «Я его туда сдыхать не посылала. Вы были обязаны выплатить мне сумму. А с телом в цинке поступайте, как хотите. Мне всё равно». И была такова…

Парни на базе сами сбросились деньгами и похоронили молодого со всеми почестями. Но заноза осталась надолго. Прагматичность доверенных лиц убивает похлеще осколков от гаубицы.

«Блядь, как же холодно в этой консервной банке…».