Долиной смертной тени

— Потрошил я как-то одну тварь лет тридцати. И ради интереса отдельно вырезал все её причиндалы под корень. Уж очень мне было интересно увидеть, на что же похоже то, что так всех мужиков с ума сводит…

В полной тишине был слышен только звук отлетающих от ветки стружек, которую кромсал ножом Куница.

— И что я вам скажу, джентльмены? Обычная кишка. И по виду и наощупь.

Стало так тихо, что было слышно, как потрескивают остатки сухих пайков и их упаковок в костре.

— А… За что ты её так…? Ну… Потрошил… — спросил Шум, стоящий рядом со мной. Куница бросил в костёр заточенный конец ветки и, достав из пачки сигарету, стал её разминать.

— Это было на Донбассе, в 2014-м году. Хохлы подобрались вплотную к городу Снежное и стали долбить по его окраинам гаубицами, — закурив, Куница выпустил струю дыма, — в районе «Новые Черёмушки» они били по территории завода «Химмаш». Погибло несколько человек, десяток трёхсотых. А на следующий день после обстрела местные изловили подозрительную бабу, которая разговаривала по мобильному телефону, потом бросила его в мусорный контейнер возле рынка, достала второй и снова стала с кем-то говорить. Тогда все мало в чём разбирались и мало кому доверяли. В МГБ её вести не захотели и привели прямо к нам на позицию. После нескольких увесистых «добрых слов» она созналась, что является наводчиком арты ВСУ. Почитали её переписку в телефоне, фотки с Майдана посмотрели… Короче, наш клиент…

Куница театрально взял паузу, оглядывая окружающих, выпуская сигаретный дым.

— Не парься, братан! — сказал он, глядя на Шума, который задал ему вопрос. — Учитывая, как её пиздили, пока волокли к нам, я сделал ей огромное одолжение, убив её и прекратив мучения.

— Ну да, расскажи мне за серого бычка! — сменившийся с фишки Борзый, попивая что-то из кружки, подал комментарий. — Не знал бы я тебя и твою репутацию, так и стоял бы сейчас, уши развесив! Одолжение ты ей сделал или насладился вдоволь?

Куница, не поворачивая головы в сторону Борзого, достал из костра горящую головешку, которую совсем недавно затачивал, и, сдувая пламя с горящего конца заточенной ветки, спокойно и медленно продолжил:

— Ну… Не совсем. Перед тем, как предстать перед Перуном, она смогла полностью прочувствовать всю боль земного мира. Я жгутировал ей по очереди руки и ноги, пока их отрезал, а в конце и в ливере покопался. У баб природой заложен другой болевой порог, и она чувствовала всё, что я с ней делал, но не могла ни потерять сознание от боли, ни умереть от потери крови раньше времени.

— Ты больной на всю голову! — сплюнув, Борзый направился в дом.

— А ты мне здоровых покажи! — с ухмылкой крикнул ему вдогонку Куница. — И поверь мне, брат, это далеко не самое страшное, что я мог с ней сделать!

Шутил ли Куница или лишний раз подтверждал свой статус кровавого мясника, не знал никто. Но, учитывая славу, тянувшуюся за этим одиозным бойцом, как липкий, кровавый след, искать подтверждений сказанному желающих не нашлось. Как знать, возможно, Кунице просто надоели разговоры пиздострадальцев, тело которых разрывал накопившийся тестостерон.

Понемногу двор стал пустеть. Бойцы, уточнив очерёдность дежурства на фишке, стали расходиться по своим спальным местам. Нужно было хорошо отдохнуть перед завтрашним днём. Возможно, для кого-то этот отдых станет последним. Шутки и смех сегодня вечером были натянутыми и нервными. Тяжесть ожидания неизвестности завтрашнего дня чувствовал каждый.

По-быстрому простирнув горку, тельник, трусы и носки в каком-то шампуне, я развесил шмотки на просушку. Надев на себя трусы и маскхалат из своего шмурдяка, я стал готовиться ко сну. Гигиена и чистоплотность здесь имеют большое значение, так как никогда не знаешь, когда появится следующая возможность помыться и постирать вещи.

Ворочаясь на своём вполне удобном матрасе, я никак не мог найти себе удобное место, чтобы уснуть. То ли услышанное перед сном, то ли ожидание событий завтрашнего дня, то ли смена режима и температурного графика за последнюю пару дней не давали мне уснуть, я не знал. Возможно, что и всё это вместе взятое. Отдалённые завывания голодных шакалов, бродящих по округе в поисках чего-нибудь съедобного, иногда похожие на мяуканье, так раздражающие меня в самом начале моей командировки сюда, воспринимались уже как неотъемлемая часть моего обихода.

Завтра. Всё завтра. Спать.

Глава 7 /Борзый. В то же время/

В современной войне ты подохнешь как собака, без всякой на то причины.

© Эрнест Хемингуэй