Долины и взгорья

Сделали, сделали и загранпаспорта, и визы. К утру. Умеют же, когда захотят.

Более того, мне позвонил сам Павлов и сказал, что постановление отменено, и я, ежели захочу и сыграю в Турнире Свободы, то могу распоряжаться призовыми, как пожелаю.

Когда на чаше весов и военно-морская база, и многомиллиардный проект, шахматный миллион против этого — пустяк, пылинка. Потому и осадили назад.

Рассчитывал я на это? Да, рассчитывал. В Стокгольме рассматривал этот вариант с Командором. По телефону, понятно.

Конечно, мне это попомнят при случае. Ещё как попомнят. Вот только думаю я, что Каддафи переживет многое и многих. Так что — посмотрим.

И вот мы в личной резиденции Каддафи. Одной из резиденций. Нам отвели если не дворец, то около того. С прислугой, вышколенной отменно. Но я попросил шатёр, бедуинский шатер. Поставили, как палатку УСТ-56, быстро и аккуратно.

В Штаты я не поеду. И в самом деле нужно передохнуть, впереди великая битва, следует соскучиться по шахматам. Так учит великий Ботвинник. Но для всех понятно: Турнир Мира — да, турнир Свободы — нет. Это ценят.

И отдыхаю, отдыхаю, отдыхаю.

Нет, на солнышке не лежу. Лежу в тенёчке. Минут двадцать. Этого довольно. Солнце африканское, а фотокарциногенез — не выдумка. Потому арабская одежда очень и очень практична. Девочки и сами носят одеяния «на арабские мотивы», и мне пошили, и даже бабушки согласились, что да, что и удобно, и красиво.

А ещё мы ежедневно на четыре часа ездим в Советский Госпиталь. Это наши открыли. Советские. Пока ещё не настоящий госпиталь, а как бы. На уровне участковой больнички. Вот там мы и работаем по четыре часа. Наши доктора только рады. Во-первых, мусульманские женщины к мужчинам-врачам не идут, а женщин-врачей в госпитале пока нет, и Лиса с Пантерой спасают положение. Во-вторых, мы, конечно, и дипломов не имеем, и практики маловато, зато теорией владеем изрядно. Формально работаем под присмотром старших, а фактически с третьего дня предоставлены сами себе. С наказом, если что непонятно, обращаться.

Я даже оперирую. Сначала опять же стоял на вторых руках, но потом, видя мои успехи (более всего поразило, как я вяжу узлы) — ставят и на первые.

Предложили даже работать полный рабочий день, тут запарка, народ в госпиталь валом валит, но нет. У нас отдых. И за четыре часа можно многое сделать. Не говоря уж о том, что Ми и Фа кушать хотят.

И ещё — я не посрамил своего наставника, шейха Дахира Саида Джилани. Участвовал в конкурсе чтецов Корана. И потряс. Советский человек знает Коран наизусть! И читает хорошо! Плюс мне, плюс стране.

В общем, хорошо отдыхаем. Купаемся, загораем, едим фрукты, поём песни, получаем практические навыки в медицине, Лиса и Пантера вдобавок учат арабский язык, а в порядке обмена обучают девушек из прислуги милицейскому рукопашному бою. Не совсем милицейскому, у них тренер с биографией, да. А бабушек я научил фразе «Революция победит!», которую они применяют во всех случаях, и получается уместно.

У нас есть телефон. Международная связь. И мы знаем, что занятия в институте начнутся семнадцатого октября. Времени довольно, и это хорошо. Но я посчитал: на сельхозработах наш курс пробыл в сумме ровно год. Не учился, а убирал картошку.

Капиталистам этого не понять!

Oh your daddy’s rich, and your ma is good lookin’,
So hush, little baby, don’ yo’ cry.

Глава 14 На все четыре стороны!

2 ноября 1977 года, среда

Человек может быть гроссмейстером, человек может быть главным редактором или ответственным директором одного из самых популярных журналов страны, человек может… он многое может, человек. Не может только пропускать лекции по научному коммунизму, если он студент шестого курса медицинского института.

А мы как раз студенты шестого курса.

Нет, на самом деле можем. У нас — меня, Лисы и Пантеры — индивидуальные планы занятий. Но сегодня пришли на лекцию, так как накануне звонили из деканата и просили быть. Мол, после лекции нужно поговорить. Деканат просит студента прийти на лекцию — виданное ли дело?

И вот мы пришли.