Долины любви

— Лере сейчас нужен покой. Любое потрясение собьет ее с правильного пути. — Шум воды стих, и голос бабушки слышался отчетливо.

Валерия замерла. Она поняла, с кем говорит бабушка.

— Да, я точно знаю, что для нее лучше. Я знаю, как сделать ее жизнь спокойной.

Некоторое время Валентина Сергеевна молча слушала своего оппонента.

— Валера, ты сделаешь так, как я скажу! Ты обещал мне это!

Лера выронила полотенце, но даже не шелохнулась, когда мокрая, холодная ткань прикоснулась к ее ногам, — столь велико было напряжение и настолько поразила девушку догадка, озарившая ее.

— Валера, разговор окончен! И мне безразлично, что ты смог прилететь всего на несколько дней. Сейчас еще не время. Ты все испортишь своей сентиментальностью.

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Сейчас — нет! — Голос Валентины Сергеевны зазвучал более взволнованно. — Если ты приедешь сейчас, то между вами окажется мой труп. Ты понял? Сейчас — только через мой труп!

«Значит, это отец! Но почему тогда?.. И почему он?..»

У Валерии так громко стучало сердце, что больше она ничего не услышала: не услышала окончания разговора, не услышала, что бабушка позвала ее, не услышала стука упавшего на пол тела…

Сердце стучало, подгоняемое волнующими мыслями. И вдруг — стоп! Сердце будто остановилось на несколько секунд, удивленное повисшей в квартире тишиной. Тишиной неестественной.

Валерия встрепенулась и поспешила в комнату бабушки — Валентина Сергеевна лежала на полу.

— О Господи, бабуля!

Лера бросилась к бабушке, она очень волновалась, но все же сумела сосредоточиться — нервная дрожь отступила, уступая место решительности. Валерия проверила пульс — все в порядке, бабушка была жива, она лишь потеряла сознание. Девушка быстро достала пузыречек с нашатырным спиртом. И вскоре Валентина Сергеевна судорожно вздохнула, жадно хватая ртом воздух, — она пришла в себя, хотя взгляд еще не прояснился.

Валерия первым делом дала бабушке нитроглицерин, а потом быстро принялась растирать ее озябшие руки и ноги. Вскоре она уже смогла усадить Валентину Сергеевну, прислонив к креслу.

Валерия вызвала «скорую помощь» и тут же помчалась к аптечке за горчичниками: необходимо было как можно лучше согреть бабушку. Она поставила ей горчичники на шею и облепила желтыми прямоугольниками голени женщины. Лера укутала Валентину Сергеевну несколькими одеялами и с нетерпением посматривала на часы: «скорая помощь» никак не приезжала.

Через двадцать минут Валерия стояла в уголочке комнаты и смотрела на хлопочущих возле бабушки врачей: они измеряли Валентине Сергеевне давление, вводили ей какие-то лекарства, успокаивали, уверяя женщину, что все будет прекрасно.

Доктора предложили поместить бабушку в больницу. Ей необходимо было побыть под наблюдением врачей. Поскольку такой сильнейший гипертонический криз случился впервые, то нужно понаблюдать за больной и установить курс лечения.

Валерия помогла довести бабушку до машины и поспешила домой, чтобы собраться.

Вскоре она выбежала из подъезда и, миновав лабиринт дворов, побежала в сторону больницы, благо она находилась на их улице.

Лера часто оглядывалась, высматривая трамвай, но ни разу не обратила внимания на машину, не спеша следующую за ней…

Валерия пробыла с бабушкой до восьми вечера, до того как время посещений закончилось. И все эти часы, проведенные у постели Валентины Сергеевны, Лера не думала ни об Игоре, ни о Валерии, этом таинственном Валерии, который мог оказаться ее отцом. Она думала лишь о бабушке и молилась о ее здоровье. И сотни раз сказала себе, что она должна сделать все, лишь бы бабушка поправилась и больше никогда не страдала от этого мучительного заболевания.

Но вот как это сделать?..

Валерия вышла из больничного корпуса и, вдохнув ароматнейший апрельский воздух, с удивлением посмотрела на небо — снеговые тучи исчезли, и на черно-синем куполе блестела ярко-хрустальная звезда.

— Неужели зима закончилась? — спросила Лера светящуюся звезду. — Эх, если бы… Если бы и моя жизнь изменилась так же быстро, как и сегодняшняя погода! И если бы она стала такой же чистой, как это вечернее небо.

Лера перешла дорогу и побрела в сторону дома. Путь был не близкий, улица, на которой она жила, была очень длинной. Но Валерия решила прогуляться — хотелось подышать нахлынувшим на Москву свежим воздухом. Да и подумать было о чем. И время для размышлений теперь настало…

Улица была пустынна. Лишь изредка проезжали ярко освещенные трамваи, еще реже мимо проскакивали автомобили, но Валерию это не смущало. Она давно привыкла к их пустынной улице с трамвайными путями посередине. И вся эта привычная уличная обстановка давала Валерии возможность спокойно подумать…

Она размышляла об Игоре и о том, как же примирить бабушку с мыслью о предстоящих переменах, неминуемых переменах.

Размышляла о таинственном Валерии: как же Лера хотела, чтобы этим человеком оказался ее отец! И не важно, по каким причинам он не подавал о себе вестей, не важно. Главное, чтобы он оказался жив, чтобы он был у нее!