Долой среднее!

Из истории Ким Кэмпбелл можно извлечь такой урок: возможности появляются в соответствующей среде. В неподходящих условиях — скажем, при невозможности дотянуться до пульта управления — на нашем пути к успеху всегда будут возникать препятствия. А в подходящей среде — будь то кабина самолета, классная комната или тесный кабинет — мы сумеем показать, на что способны. Иными словами, для того чтобы обеспечить всех равными возможностями и жить в обществе, где у каждого есть шанс раскрыть свой потенциал, нужно создать такие профессиональные, образовательные и социальные институты, которые будут чутко реагировать на индивидуальные запросы.

Обычно мы представляем себе равные возможности иначе. В век усреднения под ними понимали равный доступ, то есть то, что всем доступно одинаковое[414]. Конечно, равный доступ в любом случае лучше, чем непотизм, кумовство, расизм, мизогиния и классовость. Безусловно, эта идея способствовала развитию толерантности, уважения к другим и инклюзивности общества[415]. Однако у нее есть большой недостаток: она расширяет возможности члена общества в среднем, обеспечивая каждому доступ к одинаковой стандартной системе, независимо от того, подходит она конкретному человеку или нет.

Подумайте, что было бы, если бы ВВС объявили, что отныне в летчики-истребители берут и мужчин, и женщин при условии, что они «годны по здоровью», но при этом кабины самолетов по-прежнему были бы спроектированы под среднего пилота. Ким Кэмпбелл никогда не стала бы военным летчиком, но не из-за отсутствия задатков стать пилотом высочайшего класса, а потому, что ей не подходила бы средняя кабина. Вряд ли такие возможности можно считать равными.

Равный доступ — это усредненное решение проблемы усреднения. Раньше люди постоянно подвергались дискриминации из-за пола, расы, религии, сексуальной ориентации или социально-экономического положения. Чтобы избавиться от этого, общество попыталось сбалансировать шкалу возможностей — в среднем. Если в одной группе среднему мужчине доступен ряд возможностей в таких сферах, как образование, профессиональная деятельность, юридический статус и медицина, а в другой — средний мужчина ничего этого не имеет, то, с точки зрения усреднения, справедливо уравнять по мере возможности этих двоих. В век усреднения такой подход работал, потому что только так можно было бороться с несправедливостью в мире стандартизации.

Сегодня общеизвестно, что среднего человека не существует, значит, в подходе равного доступа к возможностям есть изъян: если среднего человека нет, то нет и равных «в среднем» возможностей. И создает их только успешный поиск своей ниши[416].

Хотя идея о равном успехе при поиске своего места под солнцем может показаться новой, на самом деле о ней говорил еще Авраам Линкольн в своем заявлении о том, что «главная задача правительства — улучшить положение людей, снять с их плеч искусственно возложенную ношу, открыть перед каждым дорогу к достойным целям, устранить всяческие помехи в начале пути и дать каждому справедливый шанс в жизненной гонке»[417]. Равный успех в поисках своего места — это идеал, ориентируясь на который наши общественные институты станут больше соответствовать нашим целям и дадут каждому члену общества шанс совершить максимум возможного и без помех продвигаться к совершенной жизни.

К счастью, в наших силах немедленно положить равный успех в основу общества равных возможностей. Нам не нужно больше убеждать людей мириться со стандартизированной системой, поскольку современные наука и технологии позволяют создавать институты, чутко реагирующие на индивидуальные запросы. Однако переход от века усреднения к веку индивидуальности не произойдет автоматически. Придется нам заявить, что мы хотим этого.