Долой возраст, к чёрту дом!

Нам не просто понравилось в северо-западном хосписе, расположенном на материке, и в хосписе Сан-Хуана, расположенном на острове, – мы были приятно удивлены. О Норме заботилось так много людей; как, впрочем, и о нас. Все сотрудники имели опыт работы со смертельно больными пациентами, однако Норме потребовалось немного времени, чтобы показать своей новой медсестре Кэтрин, что она была не простой пожилой дамой.

«Сейчас я измерю ваше давление», – сказала Кэтрин, впервые оказавшись в нашем фургоне. Затем она взяла анализ на уровень кислорода в крови и послушала сердце и легкие. Норма удобно устроилась в своем кресле и попивала чай, а Кэтрин прикрепила оксиметр к ее среднему пальцу и затем приложила стетоскоп, который она достала из санитарной сумки, к сердцу и легким. «Снимите тапочки, пожалуйста», – попросила она.

Снимая первый тапочек со своей опухшей ноги, Норма заговорщически мне подмигнула. Мы обе знали, что сейчас обнаружит Кэтрин, и едва сдерживали смех. Вскоре засмеялся и Тим, увидев, что происходит. Норма сняла тапочки и продемонстрировала удивленной Кэтрин яркие розовые цветы, нарисованные на больших пальцах ее ног. Недавно Норма впервые в жизни сделала педикюр и вся сияла, пока Кэтрин нахваливала чудные узоры на ее пальцах.

Затем Кэтрин осмотрела ступни и лодыжки Нормы. Она умело прощупывала руками ее тонкую кожу, но внезапно резко остановилась прямо над лодыжкой. «А здесь что такое? – обеспокоенно спросила она. – Что это за пигментация? А это что за линия?» Норма улыбнулась еще шире и гордо ответила: «А это линия от загара. Просто я загорала в носках, а они как раз ровно такой длины».

«Должна вам признаться, мне есть чему у вас поучиться, Норма», – рассмеялась Кэтрин.

* * *

Мы думали, что все решения уже приняты, а все неприятные беседы остались позади. Но в первую неделю нашего пребывания на острове Сан-Хуан, когда мы заметили, что здоровье Нормы резко ухудшается, нам пришлось настоять на том, чтобы она заполнила «Указ о пяти желаниях». Я обнаружил этот документ прошлым летом в киоске больницы, где Лео провел свои последние дни. Данная бумага является «завещанием о жизни», в которой пациент указывает свои требования личного, душевного или духовного характера, а также пожелания по поводу дальнейшего медицинского обслуживания. Если документ заверен в присутствии двух свидетелей, он приобретает юридическую силу и признается в сорока двух из пятидесяти штатов. Разговор был непростым, однако благодаря этому «указу» мы могли быть уверенными в том, что исполним все последние желания Нормы наилучшим образом.

Когда документ был заполнен и вся наша команда из хосписа была в сборе, мы решили, что готовы принять все их рекомендации и Норма уйдет во сне, так же, как и ее мама. Она сама призналась мне, что хотела умереть именно так. Несколько месяцев назад Норма рассказала мне, что в день своей смерти ее мама, пообедав с друзьями в столовой дома престарелых, решила вздремнуть, но так никогда и не проснулась. «И все, – подытожила Норма, – мне кажется, это лучше всего». Однако все оказалось намного сложнее. Норме прописали лазикс – мочегонное средство, способствующее выведению жидкости из организма и снижению отеков, вызванных сердечной недостаточностью. Для Нормы это была сущая пытка: ей приходилось раз по пятнадцать ходить в туалет днем и столько же ночью, а побочных эффектов лекарство имело массу, в том числе запор и вымывание кальция, так что требовалось принимать дополнительные медикаменты, чтобы компенсировать потери. Норма отказалась носить истязающие компрессионные гольфы, которые назначили от отеков, и, став пить меньше жидкости, она перестала принимать и мочегонное, которое так ненавидела.

После того как Норма прекратила прием лекарств, жидкость вернулась, и, когда Кэтрин в очередной раз пришла навестить Норму, она сообщила ей о том, что ее лечащий врач настаивает на возобновлении приема таблеток. Однако никто из нас не понимал, для чего это нужно. Организм Нормы, отработав 91 год, постепенно выходил из строя. Ее здоровье стремительно ухудшалось, и этого никак нельзя было избежать. Неужели мы будем мучить ее мочегонными средствами только для того, чтобы на время отложить то, что в любом случае произойдет? «Я просто хочу отдохнуть», – сказала она, изнуренная очередным походом в уборную.

«Объясните мне, зачем ей нужно возобновлять курс лазикса», – не унимался Тим во время очередной беседы с медсестрой.

«Он поможет ей дышать», – ответила она, намекая на то, что так будет лучше для Нормы.

Но Тима убедить было не так просто. «Для чего мы пытаемся продлить ей жизнь, которую никак нельзя считать полноценной?» – поинтересовался он. Казалось, что разговор зашел в тупик. Норма заснула, и Тим перестал спорить, чувствуя, что его не понимают.

«Но это поможет ей дышать», – шепотом повторила Кэтрин, обращаясь ко мне.

«Расскажите мне, как действует это лекарство при длительном применении», – попросила я, пытаясь понять, сколько на самом деле Норма выиграет времени, учитывая пагубные побочные эффекты.