Должник

Не прошло и минуты, как я услышал торопливые шаги. Две тени пролетели по противоположной стороне улицы, устремляясь из поселка. Тут же кое-где завыли собаки.

Я оторвался от забора и поспешил за удаляющимися людьми.

Уже за поселком, когда те двое попали на пятачок, освещаемый месяцем, я понял, что двигаюсь не за теми, кто мне нужен. Уж то, что среди них не было женщины, – я определил.

Но возвращаться не стал. Интуиция мне подсказывала, что следовало идти до конца – раз уж взял направление. И интуиция меня не подвела.

Приближаться к этим людям я опасался. Наверняка, они сейчас очень внимательно оглядываются, так что следовало остеречься.

Когда в очередной раз впереди мелькнул объект преследования, я понял, что он несколько изменился. Теперь впереди двигались не двое, а один.

Напрашивались два вывода. Либо один задержался, заподозрив что-то неладное, пропустил вперед своего спутника, а сам затаился. Либо второй просто двинулся своим путем, а первый своим.

Последнее меня бы больше устраивало. Однако и первое игнорировать было нельзя. Потому я остановился и решил изменить направление своего движения, не следуя в кильватере, как говорят моряки, у преследуемых мной.

Тем более что я уже стал понимать, куда направлялся видимый мне человек. Он двигался к кафе, огоньки фонарей которого уже были отчетливо видны.

Я отошел в сторону и пошел не тропинкой, которая вела к прибрежному кафе, а через пересеченную местность.

И так получилось, что тот, за кем я увязался в начале поселка, и я собственной персоной подошли к кафе с разных сторон.

И то, с чем я столкнулся, войдя на территорию кафе, до чертиков поразило меня. Увидеть всех действующих лиц в одном месте – это уж сверхвезение.

Но когда-то и такое должно происходить. Для меня это время наступило.

Правда, я еще не догадывался, чем это для меня обернется.

6

На этот раз я среагировал как надо. Едва новое действующее лицо покинуло кафе, я незамедлительно двинулся за ним.

Он спешил. Словно почувствовал что-то неладное. Словно боялся не успеть либо опасался, что его остановят.

Он спешил. Будто ему необходимо было как можно скорее попасть в одно место, где можно было бы хорошенько все обдумать или что-то взять, а уж затем предпринимать какие-то шаги.

Чем-то он был встревожен.

Я прилагал усилия, чтобы не потерять его из виду. И настолько был увлечен, что больше ни о чем не думал.

Некогда мне было думать.

Сначала мы двигались по возвышенности между деревьев, затем человек спустился к побережью. Тут мне пришлось соблюдать максимум осторожности. И хотя он не оглядывался, что подтверждало вывод о спешке субъекта, все равно я старался не рисковать. А посему аккуратно прятался за возникавшими на пути предметами – скалами, пляжными кабинками, попадавшимися на пути горками мусора. Мне все подходило, чтобы на время укрыться.

Я потерял счет времени.

В конце концов преследуемый вывел меня к жилью.

Здесь дома были построены на довольно приличном удалении друг от друга. Это были солидные виллы для тех, кто имел приличный капитал.

Мы прошли два дома. У калитки третьего человек остановился, а затем без какой-либо заминки нырнул во двор.

Я осторожно прокрался поближе к калитке, заметил, как зажегся свет в доме, а затем услышал голоса. Дверь в дом была не прикрыта.

Один голос был – старого человека, второй… Я понял, что этот второй и есть тот, за кем я шел и ради кого тут торчу, прислушиваясь и приглядываясь.

Первый спрашивал о ночной прогулке, второй отвечал как-то вяло и односложными фразами: все о’кей, погулял то бишь и теперь собираюсь отдохнуть. Затем голоса стали удаляться, однако прежде чем они совсем растаяли, я успел услышать, как интересовавший меня человек бросил, что малость соснет, а завтра, часиков в семь, ему нужно отлучиться по… По какой причине, я не понял. Голос угас, а через некоторое время хлопнула дверь, еще через какой-то промежуток – погас свет.

Я остался в обществе месяца и поющих цикадовых. Слегка колыхалась от ночного бриза листва в саду. Воздух был теплый и влажный.

И вот когда я получил возможность размышлять, я вспомнил о парне, которого оставил там – у кафе, и несколько напрягся. Я совсем упустил его из виду.

Некоторое время я простоял в размышлениях, потом сиганул через забор; мягко ступая, прокрался к дому, прошел под окнами и вернулся назад. Ничего мне этот обход не дал. Из дому не доносилось ни звука. А окна были закрыты.

Оказавшись у калитки, я стал ее внимательно оглядывать и обнаружил то, что искал. Рядом с почтовым ящиком была табличка.

Я пошарил по карманам, выудил зажигалку, прикрыл ее, как мог тщательнее, ладонью и при свете язычка пламени прочел название улицы, номер дома; после этого погасил огонек.

Я еще какое-то время выждал. Из дома никто не вышел, и я решил, что интересовавший меня человек делает то, что и говорил, то есть дрыхнет, чтобы в семь часов слинять по… По каким делам, я не расслышал. Но узнать собирался. То есть я собирался вернуться к этому дому к семи. Ждать больше не имело смысла.

Кое-что мне нужно было еще сделать.