Дом

Дэлайла закрыла глаза и попыталась унять дрожь в руках. Легкие горели с каждым глотком ледяного воздуха. Сердце колотилось, а дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Гэвин не пошел за ней. Она начала расхаживать взад-вперед по тротуару, поглядывая в сторону его дома. Где он? Почему не пошел за ней? Он испугался? Беспокоился? Он видел, как двигались стены, словно кто-то набирал в грудь воздух, собираясь яростно закричать?

Дэлайла спросила себя, стоит ли вернуться, но ноги словно приросли к асфальту. Она не хотела идти обратно, но и бросить его там не могла.

Пальто она оставила в доме Гэвина, но, к счастью, мобильный остался с ней. Услышав, как пришло сообщение от Гэвина, достала телефон. Пальцы замерзли и онемели, поэтому она дважды чуть не уронила его, торопясь прочитать сообщение.

«Я в порядке, но он меня не выпускает. Обещаю, что увидимся завтра. Дом просто расстроен, я должен его успокоить. Прости».

Дэлайла не знала, что делать. Она бросила его защищаться в одиночку? Должна ли она кого-нибудь позвать? Рассказать кому-нибудь? Родителям? Или полиции? Словно прочитав ее мысли, он прислал еще одно сообщение:

«Не беспокойся обо мне, Дэлайла. Дом меня любит. Я в безопасности».

Глава 15

Он

Гэвин размышлял, сколько времени понадобится Дэлайле, чтобы его отыскать.

Он знал, что она сейчас растеряна или встревожена, а, может, и немного зла, ведь его не было на привычном месте их встречи возле школы. По правде говоря, он чувствовал себя в какой-то степени преступником, пробираясь в двери школы, когда небо еще было темным, а этажи еще были пустыми, зато было достаточно рано, чтобы незамеченным пробраться в комнату для репетиций без окон.

Здания для занятий музыкой были рядом временных вагончиков, приподнятых над землей с помощью уродливых блоков цемента и присоединенных к покосившемуся генератору энергии. Местные власти собирались здесь построить постоянные здания для занятий искусством – вернее, так они говорили – но Гэвину нравился звук шагов, когда он шел вверх по пандусу к двери, и нравилось, как его окутывает тишина, когда он закрывал за собой алюминиевую дверь.

За три с половиной года эти репетиционные залы стали оригинальным убежищем: оснащенные звукоизоляцией и отделенные от школы газоном, где проводились уроки физкультуры, они стали местом, куда Гэвин уходил, когда Дом выводил его из себя по той или иной причине, когда он расставался с девушкой, когда его бросали, или же когда он не мог выносить людей и их надоедливость и хотел просто побыть в одиночестве. И даже сейчас, когда он начал подозревать, что один все равно никогда не остается, здесь было достаточно тихо, чтобы поверить в одиночество.

Не то чтобы он избегал Дэлайлу, – скорее просто не знал, что сказать. Он не мог понять, что вчера случилось. Ему самому все еще было не по себе, и он помнил испуганное выражение ее лица; она была настолько перепугана, что даже не могла повернуть ручку двери. Гэвин хотел извиниться и все объяснить.

Вот только он не знал, что именно сказать.

Было лишь вопросом времени, когда Дэлайла поймет, что он не пришел на урок, и когда решит сбежать и отыскать его. Это было бы неплохо: Гэвин был бы только рад побыть с ней подольше наедине, но он все еще не приблизился к ответу, как не знал ответ и вчера вечером.

Разве Дом хоть раз реагировал так раньше? Гэвин попытался вспомнить, но ничего подобного в памяти не всплыло. Соседи всегда держались подальше от Дома, попрошайки проходили мимо. Продавцы, что ходили по домам, могли остановиться на тротуаре, вглядываясь, прищурившись, в решетки из кованого железа и спутанные лозы, но никогда не подходили ближе. К дверям приносили лишь доставку, иногда домой звонил врач, из магазина доставлял продукты Дейв, а теперь заходила Дэлайла. С друзьями Гэвин предпочитал общаться в классе или во время уроков физкультуры. У него не было тех, кто решил бы прийти к нему в гости на выходных, не было даже родственников. Большую часть его жизни был лишь Дом. И до сих пор это не казалось странным.

Он и не представлял, что когда-нибудь куда-то уйдет. В свои почти восемнадцать он едва задумывался о том, что будет на следующей неделе. Но он и не верил, что Дом думает, будто он будет жить там вечно и один.

Но после вчерашнего… он уже не был так уверен.