Дом

Шериф Фанк давно не проверял заброшенный комплекс, уже как несколько месяцев.

Слишком много рутины.

И теперь над ним зависло ужасное зловоние, липкое, как протухший суп, сдобренное тошнотворным звуком жужжания мух и шелестом личинок. Вероятно, резню учинили около недели назад, — оценил обстановку Фанк по общему состоянию трупов. Распотрошённые и изувеченные трупы троих мужчин, скорей всего, были разделаны топором. Один из торсов был разрублен от паха до места, где когда-то была шея. Его голова лежала чуть поодаль. Кисть одной из рук тоже была отрублена и торчала изо рта, в то время как два отрезанных пениса заменили его глазные яблоки. Голова второго мужчины, по всей видимости, была расколота одним мощным ударом, каждая половина свисала в противоположные стороны, орды личинок копошились в разделенных полушариях. Самый крупный из трёх мужчин лежал нагишом и был разрублен напополам в талии. Верхняя половина чудесным образом сумела доползти почти до входа в церковь, как член Конгрегации, которому не особенно понравилась проповедь дня. За ней тянулись закорючки внутренностей. Нижняя половина лежала задницей вверх, толстые волосатые ноги были раздвинуты, и что-то явно очень большое резвилось в его ректальном канале.

Четвертым гнилостным трупом была женщина с обвисшей на костях кожей цвета рисовой бумаги. Одна тощая нога была отрублена в середине голени, после чего нога была полностью вставлена в задний проход. Удобная точка обзора дала Фанку нежелательный взгляд на волосатую вульву, из которой простиралось большое пятно. Сперма? — возмущённо удивился шериф. Несомненно, хотя такой объем молофьи, явно не мог исходить от одного человека. Этого кончуна хватит на десять человек, — предположил Фанк. Поначалу несчастной женской головы не было видно, пока шериф Фанк не заглянул в металлическое ведро на другом конце алтаря.

Великий Боже Всемогущий, — подумал он.

Ему придется вызвать сюда коронера и «труповозку». В конце концов, зловоние вывело его на улицу, на оживляющий воздух. У Фанка разбушевалась головная боль. Зато внутри помещения он нашёл тайник с наркотиками и несколькими тысячами долларов наличными. Наркотики, конечно, он передаст в государственное подразделение по борьбе с наркотиками…

А вот наличка отправится к нему домой и обеспечит приятную пенсию.

И вдруг шериф Фанк подумал:

Погодите-ка! Тощий журналист и женщина! Они остановились в доме Винчетти!

Он собирался проверить их в начале недели, хотя бы для того, чтобы позволить себе еще раз взглянуть на этот полностью перекошенный, живой и дышащий, КУСОК ДЕРЬМА, который писатель назвал своей мачехой. Фанк ускорил свой «Крузер» вверх по холму, вверх по грунтовой дороге и остановился перед крыльцом, пыль медленно поднималась за машиной. У них был «Хаммер» и «Порш», припаркованные перед входом, когда он впервые заехал, но сейчас здесь не было ни одной из них. Фанк подумал, что самое худшее — они тоже были убиты, и их дорогие транспортные средства украдены — но почувствовал себя гораздо спокойнее, когда вошел в дом. Ничего из вещей на пути не валялось, и дом был опрятен, как булавка. Единственным, что вызывало любопытство, была передняя стена гостиной, которая была забита дырами.

Нет причин подозревать их в причастности к убийствам в церкви, — легко догадался Фанк. Он за свою службу повидал много убийц, а этот Парадай и его странная мачеха явно не были ими. А что касается повреждения стены…

Случайный вандализм, — был уверен шериф. Парадай и эта женщина, очевидно, покинули дом в начале недели, и несколько хулиганов пришли сюда после этого и разбили стену, и все. Не было никаких процедурных оснований для установления связи между этим и тем, что произошло в комплексе.

Однако его мучил вопрос — кто же всё-таки убил тех байкеров и девушку?

Конкурирующие наркоторговцы, — ответил сам себе Фанк. — Всё просто. Такое постоянно случается.

По рации в машине он сообщил об обнаружении тел окружному коронеру и полиции штата. Затем он в последний раз прогулялся по дому, чтобы убедиться, что ничего не упустил…

Всё выглядит в порядке…

Он заметил, что под одной из кроватей что-то торчит. Что это такое? — удивился он. — Фотография в рамке?

Нет. Это была какая-то табличка.

Шериф Фанк вытащил её и осмотрел. О, точно, — вспомнил он. — Писатель сказал, что его мачеха увлекалась декоративно-прикладным искусством. Религиозные мозаики…

Что ж, вот это было прекрасно. Самый странный вид кусочков и мозаики был вылеплен в потрясающий крест, установленный на шпонированной доске. Это действительно была прекрасная работа.