Дом 17 по улице Черч-роу

— Пожалуйста, не думайте, что я слишком легко отношусь к смерти Софии, потому что, уверяю вас, это не так, — она замолчала и подождала, чтобы Никки подняла на нее взгляд. — Часть вас хочет остаться в прошлом с Грейс. Это совершенно понятно. Если вы позволите этому произойти, то у вас найдется достаточно оправданий, чтобы поступить так. Если вы позволите этому произойти. Даже если вы сами не ощущаете, вы уже проделали такой огромный путь, Никки. Не допустите, чтобы это отбросило вас назад.

— Произошли и другие вещи, — Никки отвела взгляд, и теперь он сосредоточился на поверхности стола.

— Это какие?

В этот раз Никки хранила молчание особенно долго. Она выпалила это не думая, слова сами вырвались, прежде чем она успела поймать их и запихнуть обратно.

— Что еще произошло? — мягко, но настойчиво повторила Лора.

Никки бросила взгляд на кухонный монитор. Белла исчезла, и вернулся Пикассо. Желание увидеть Беллу было таким сильным, что лишь одно сердцебиение отделяло ее от того, чтобы вскочить с места и уйти. Ей необходимо было убедиться, что Белла в безопасности, необходимо было убедиться, что с ней все в порядке. Так она говорила себе, но истинная причина заключалась в том, что она хотела сбежать, потому что начинала чувствовать себя неуютно в этой ситуации. Это чувство она отлично помнила по другим сессиям с психотерапевтом. Но важный момент заключался в том, что, как бы неуютно она себя ни чувствовала, эти сессии помогли ей больше всего. Поэтому она не ушла тогда и поэтому она не уходит сейчас.

Лора внимательно смотрела на нее все с той же ободряющей улыбкой. Она ждала. Никки сделала глубокий вдох и стала говорить. Она начала с телефонного звонка в больницу, когда ее заверили, что с Софией все хорошо, того самого звонка, которого — предположительно — она никогда не делала. Затем она рассказала об эпизоде в тренажерном зале. В некотором смысле об этом говорить было сложнее всего, потому что она мысленно возвращалась в тот момент, и темнота снова сгущалась вокруг нее, грозя проглотить ее, как чудовище из ночного кошмара. Закончила она рассказ снами о Грейс, которые не давали ей спать ночами. Она умолкла и встретилась взглядом с Лорой — первый раз с того момента, как начала свой монолог. Последние пять минут ее внимание было приковано к рукам, сложенным на столешнице, пальцы барабанили по поверхности и хватались друг за друга, словно жили своей собственной жизнью. Проще было говорить с ними, чем с Лорой. И это она тоже помнила с других сессий с психотерапевтами.

— Так что, я схожу с ума? — спросила она.

Лора рассмеялась.

— Могу вас заверить, что нет.

— Вам легко говорить, но люди в здравом уме не страдают от галлюцинаций, когда им кажется, что они совершают телефонные звонки, которых в действительности они никогда не делали.

— У вас не было галлюцинаций, Никки. Ведь звонок отобразился в вашем списке вызовов, верно?

Никки кивнула.

— Это означает, что вы действительно звонили. Как вы отметили ранее, работники здравоохранения просто разрываются, столько у них дел. Насколько же просто кому-то из них ошибиться? А мы знаем, что они порой ошибаются. Давайте признаем, что дать неверные сведения о пациенте — это далеко не так страшно, как прописать неверное лекарство.

— Наверное…

— Что же до инцидента в спортзале, многие люди в аналогичной ситуации были бы напуганы до смерти. Страх темноты — это одна из самых распространенных фобий. Значит ли страх чего-либо, что вы сошли с ума? Нет, не значит. Если бы это было так, то в разряд сумасшедших попали бы мы все, буквально каждый из нас. И давайте не забывать, что свет погас из-за сломанного насоса в бассейне. Иными словами, это была просто еще одна из тех раздражающих вещей, которые жизнь подкидывает, чтобы испытать нас.

— А что насчет телевизора, включившегося посреди ночи? Элис божится, что ничего такого не было.

— Может быть, это все-таки было ваше воображение.

— Значит, я все-таки, возможно, схожу с ума?

— Нет, не сходите с ума, просто видели ночной кошмар. И все. Согласна, он действительно был жуткий, но, в конечном счете, это был лишь плохой сон. У нас у всех они бывают, — пауза, успокаивающая улыбка. — Вы сейчас испытываете огромное напряжение, Никки, это бесспорно, но вы точно не сумасшедшая. И прежде, чем вы меня спросите, да, это мое профессиональное заключение, — она замолчала, и улыбка слетела с ее лица. — Ну а если серьезно захотите поговорить более основательно, можем назначить сессию.

— Я вообще-то пыталась связаться с моим психотерапевтом.

— Пытались?

— Она оставила мне сообщение, что сейчас в отпуске и позвонит на следующей неделе, когда вернется. Тогда и договоримся о сессии.

— Хорошо. Ну, то есть, нехорошо, что она в отпуске, но хорошо, что вы не боитесь обратиться за помощью. Вам не нужно проходить через это в одиночку, Никки.

— Я знаю. Кстати, как у вас прошло с Беллой? — вопрос чуть не застрял в горле у Никки.

Она точно знала, как все прошло с Беллой, потому что все видела на экране. Но от нее ожидали этого вопроса, поэтому ей пришлось его задать.