Дом

Я подхожу еще ближе, оказываясь всего в нескольких дюймах от его тела. «Тогда ты должен знать, что смотреть на мою жену — плохая идея».

«Я не… я… я не был», — запинаясь, говорит он.

«Ты был». Я делаю последний шаг, прижимаясь грудью к его груди. «И мне это не нравится».

«П-прости. Извините». Он пытается поднять руки в мольбе, но ему приходится держать их в стороны, потому что между нами нет места.

Я наклоняюсь вперед, заставляя его откинуться назад.

Его руки совершают ветряное движение, прежде чем он хватается за перила бедрами.

Мои пальцы прижимаются к металлу в кармане, но это все, что я себе позволяю.

Я смотрю мимо него, через его плечо и вниз на четыре этажа вниз, в вестибюль с мраморным полом.

«Ты мне не нравишься, Рики». Я снова смотрю на него и наклоняюсь немного дальше. Наши тела вплотную, моя масса работает, чтобы одновременно отталкивать его назад, но и удерживать на месте.

«Мне жаль», — умоляет он.

«Мне не нужны твои извинения», — рычу я.

«Ч-что тебе нужно?» Его руки цепляются за перила, ладони, вероятно, скользкие от пота.

«Я хочу, чтобы твои мозги размазались по полу», — я киваю на обрыв позади него.

Его руки дергаются от перил, чтобы схватить мою куртку.

Но мои люди рядом со мной. И каждый из них хватает его за одну руку, отталкивая ее обратно вниз.

Они делают это плавно. Быстро. Но я знаю, что люди наблюдают.

И мне плевать, кто это видит. Потому что этот человек заставил мою жену почувствовать себя неуютно.

«Вот что произойдет», — говорю я ему, наклоняясь к нему еще немного, выгибая спину над пустотой. «Ты уйдешь с этой работы. Сегодня вечером».

"Но-"

Я щелкнула зубами в нескольких дюймах от его лица, и он заткнулся нахрен.

«Ты сегодня вечером уволишься», — повторяю я, на этот раз медленнее. «А пока ты увольняешься, я отвезу домой жену, и мы поговорим. И если я узнаю, что ты хоть раз тронул ее пальцем или сказал ей что-то, кроме работы, я разнесу тебе ребра вдребезги». Тело Рики дрожит рядом с моим, наконец-то в нем нарастает должный уровень страха. «У тебя есть вопросы?»

Он качает головой.

«Вы верите, что я человек слова?»

Он кивает.

«Хорошо». Я медленно выпрямляюсь, и мои люди отпускают его руки. «А теперь убирайся отсюда, чтобы люди могли насладиться своей вечеринкой».

Я отступаю назад, и Рики Ритц обнимает себя руками, наклоняясь вперед, отступая от перил.

Я наклоняю к нему лицо. «Сейчас».

Он открывает рот, но вместо того, чтобы ответить, бросается прочь сквозь толпу.

ГЛАВА 56

Вэл

«Эм, на самом деле, я не думаю, что хочу с ним встречаться. Я пойду найду нам десерт», — бормочет муж Бри, прежде чем отойти от нас.

«Цыпленок!» — кричит ему вслед Бри.

Мне хочется посмеяться над их перепалкой, но я слишком занят тем, чтобы удержать язык за зубами.

Я не знала, что меня привлекает чрезмерно грубое поведение, но оказалось, что это так.

Я действительно такой.

Мне приходится сжимать бедра под платьем, пока мой босс убегает от Доминика.

Что бы они ни сказали, этого было явно достаточно, чтобы напугать мистера Ритца до полусмерти. Очевидно, что после этого я больше не могу на него работать. Может, он и может притворяться, что ничего не произошло, но все, что я увижу, если посмотрю на него, — это широкие плечи Доминика и то, как это заставило меня почувствовать жар внутри.

Пока Доминик что-то говорит двум мужчинам, которые явно принадлежат ему, я бросаю взгляд на людей вокруг них.

Дом ни разу не повысил голос. И движения между ним и мистером Ритцем были едва заметными, но взаимодействие не осталось незамеченным. Но никто не кричит. И никто даже не достает телефоны, чтобы записать инцидент.

Никому нет дела.

Или, может быть, никто здесь не хочет делать ничего, что могло бы расстроить Доминика Гонсалеса.

Не одна пара глаз обращается в мою сторону, и они смотрят на меня, потому что я принадлежу ему.

И он мой.

Проходит всего лишь секунда после того, как Дом перестает разговаривать со своими людьми, прежде чем он встречает мой взгляд.

И вот так, я закончила эту вечеринку. Я хочу пойти домой и побыть вдвоем.

Грудь Доминика расширяется, и я опускаю глаза, чтобы посмотреть на его грудь через белую рубашку на пуговицах. Интересно, смогу ли я убедить его зайти в душ полностью одетым. Просто чтобы я могла увидеть, как материал липнет к его татуированному телу.

Я опускаю глаза, когда он приближается.

И я представляю, как его татуировка Til Death должна выглядеть под одеждой, когда он так ходит. Его бедра поворачиваются с каждым шагом. Движение натягивает кожу на его мышцы.

А потом я думаю о узорах, спускающихся по его ногам.

Мой рот начинает слюноотделяться, и я поднимаю бокал с корневым пивом, пытаясь утолить жажду.

Я знаю, чего хочу на Рождество. И это календарь, полный обнаженных фотографий Доминика. Твердый и готовый, и только для моих глаз.