Дом Аида

Он воззрился на окруживший его ядовитый потоп и сконцентрировался так сильно, что внутри него будто бы что-то хрустнуло – как если бы в желудке разбился кристальный шар.

По всему телу побежали волны тепла. Ядовитый поток остановился.

Испарения унесло в сторону – прямо на богиню. Ядовитое озеро мелкими волнами и ручейками тоже направилось к ней.

– Что это?! – взвизгнула Ахлис.

– Яд, – ответил Перси. – Это же по твоей специальности, так же?

Он встал, чувствуя, как внутри разгорается ярость. Ядовитый поток все продолжал наступление на богиню, закашлявшуюся от успевших раньше испарений. Ее глаза заслезились еще сильнее.

«О, отлично, – подумал Перси. – Добавим воды».

И вообразил, как ее нос и горло заполняются ее собственными слезами.

Ахлис начала давиться.

– Я…

Первая волна яда коснулась ее ног, шипя, как расплавленное железо. Богиня завизжала и отскочила назад.

– Перси! – крикнула Аннабет.

Она успела отойти на безопасное расстояние к самому обрыву, хотя ядовитые потоки ей и не угрожали. Ее голос звенел от ужаса. У Перси ушла целая секунда, чтобы сообразить: она была в ужасе от него.

– Хватит… – сипло попросила она.

Останавливаться ему не хотелось. Он хотел удушить эту богиню. Увидеть, как она утонет в собственном яде. Узнать, сколько страданий может вытерпеть Страдание.

– Перси, пожалуйста… – Лицо Аннабет все еще было бледным и мертвым, но глаза стали прежними. Отразившаяся в них боль потушила злость Перси.

Он повернулся к богине и приказал яду отступить и ручейком вылиться через обрыв.

– Пошла прочь! – рявкнул он.

Несмотря на истощенное тельце, Ахлис, если ей того хотелось, могла бегать очень быстро. По пути она споткнулась, рухнула лицом в пыль, но тут же вскочила и, поскуливая, скрылась во мгле.

Стоило ей исчезнуть, и оставшиеся лужицы яда испарились. Цветы обратились в пепел, который тут же сдуло ветром.

Аннабет направилась к нему. Она все еще напоминала труп, обмотанный дымкой, но, когда она схватила его за руки, ее прикосновение было очень даже плотным.

– Перси, умоляю, больше никогда… – ее слова оборвал всхлип. – Некоторыми вещами нельзя управлять. Я прошу тебя…

Все его тело покалывало от внутренней силы, но ярость уже отступала. Разбитые осколки внутри начали потихоньку собираться вместе.

– Да… – отозвался он. – Да, хорошо.

– Нужно убраться с этого обрыва, – сказала Аннабет. – Если Ахлис привела нас сюда в качестве жертвоприношения…

Перси постарался собраться с мыслями. Он уже мог неплохо управлять Смертельным Туманом. Сейчас юноша чувствовал себя куда более плотным и похожим на самого себя, чем вначале. Но мозги пока недалеко ушли от ваты.

– Она сказала что-то насчет того, что хочет отдать нас в пищу ночи, – вспомнил он. – Что это может значить?

Температура резко упала. Бездна под ними будто протяжно вздохнула.

Перси схватил Аннабет и успел оттащить от кромки обрыва, когда из пустоты возникло нечто – настолько огромное и темное, что ему невольно подумалось: похоже, он теперь знает истинное значение слова «тьма».

– Полагаю, – произнесла тьма женским голосом, мягким, как обивка гроба, – что она имела в виду «Ночь» с заглавной буквы «Н». В конце концов, других, кроме меня, нет.

XLIX. Лео

Насколько Лео мог судить, он куда больше времени провел в падениях, чем в полете.

Если бы существовал клуб падающих, то он бы точно стал его почетным членом.

Он пришел в себя, когда уже в режиме свободного падения несся сквозь облака. В памяти осталось смутное воспоминание о ехидном голосе Хионы сразу перед тем, как его запульнуло в небо. Видеть он ее не видел, но голос этой снежной ведьмы никогда не забудет. Лео не знал, как долго набирал высоту, но ее явно оказалось достаточно, чтобы холод и недостаток кислорода заставили его потерять сознание. И теперь он несся вниз, навстречу самому грандиозному падению в своей жизни.

Облака расступились. Он увидел поблескивающее море далеко, очень далеко внизу. Ни намека на «Арго-II». Как и на береговую линию, знакомую или нет, за исключением маленького острова у самого горизонта.

Лео не умел летать. У него осталась пара минут – максимум, перед тем как он ударится об воду и разобьется всмятку.

Юноша подумал, что подобного конца Великой Баллады о Лео он не желает.

В руках он все еще сжимал архимедову сферу, что было неудивительно. В сознании или без, он бы никогда не выпустил свою самую главную ценность. Немного барахтаний, и он смог извлечь из своего пояса для инструментов герметизирующую ленту и привязать сферу к груди. Теперь Лео походил на малобюджетного Железного Человека, но хотя бы обе руки были свободны. И он погрузился в работу, с ожесточением барабаня по сфере и вытаскивая из своего волшебного пояса все, что могло бы ему помочь: защитный чехол, металлические расширители, немного ниток и прокладочные кольца.

Что-либо делать во время падения было практически невозможно. Ветер ревел в ушах и вырывал из рук инструменты, шурупы и брезент, но все же Лео как-то удалось закончить каркас. Он открыл в сфере заслонку, вытянул два кабеля и соединил их с поперечиной своего творения.