Дом алфавита

Следующие пару дней симулянты по очереди наблюдали за новеньким. Когда его кормили, когда ему ставили судно, когда ему меняли белье и обтирали тело спиртом. Симулянты наблюдали за всем. Прекратилось ночное перешептывание, из-за чего ночи стали непредсказуемыми. На четвертую ночь Ланкау встал, подошел к новенькому и почти беззвучно его убил. Слабо хрустнули шейные позвонки — лежавший поодаль дурень громче пальцами хрустел. Затем его отволокли к окну, которое столь тщательно обстругал солдат СС, и выпихнули головой вперед. Меньше трех минут прошло с того момента, когда снаружи закричали часовые, до того, как в отделение пришел офицер службы безопасности. Зажгли весь свет. Офицер, ругаясь, метался туда-сюда от окна к ломавшей руки дежурной медсестре. Ярость била через край. Окно тут же решили заколотить, а того, из-за кого оно стало открываться, — привлечь к ответственности. Медсестра перестала ломать руки. Как-никак с этой бедой она ничего не могла поделать.

Затем офицер прошелся вдоль кроватей и осмотрел каждого пациента. Джеймс смотрел прямо в его бешеные глаза — причины на то у него были, — и офицер на минутку остановился.

В тот раз старший офицер безопасности пришел в палату в сопровождении двух усталых солдат СС, с трудом державшихся на ногах. Пришедший врач совершенно не отреагировал на предъявленные ему обвинения.

— Завтра окно заколотят, — коротко произнес он, повернулся спиной к дознавателям и ушел обратно к себе.

Перед тем как потушили свет, после утреннего сеанса шоковой терапии пришел в себя Брайан и вяло огляделся. Джеймс тут же закрыл глаза.

В ту же ночь снова, как раньше, раздался шепот — вернулась прежняя тревожная обстановка. Симулянты кратко обменялись сведениями. Крёнер узнал убитого и весьма четко понял, что его тоже узнали. Похвалив Ланкау, он сухо добавил, что впредь, если опять будут проблемы, придется придумывать другие методы.

— Почему? — заспорил Ланкау. — Окна заколочены — ну и что? Что мешает самоубийце броситься из закрытого окна? — закудахтал он.

Но Крёнер не засмеялся.

Происходящее внушало опасения. Скоро Брайан опять станет подавать мелкие знаки и попытается заговорить с Джеймсом.

Шмидт и Ланкау и дальше будут крепко спать днем, но ничто не говорило о том, что Крёнер даст себя перехитрить.

Придется Брайану это уяснить.

Глава 16

Все утро Брайану улыбались медсестры.

Рябой усердно кивнул, проходя мимо с тележкой белья, и указал на дверь. К Брайану чопорно прошагала делегация медсестер — он знал всего пару человек — и сразу же что-то запела. Воодушевление и мощь — как у вагнеровской оперы. Но не очень-то красиво выходило.

Брайан отвернулся в надежде, что они уйдут. Вместо этого одна из старших склонилась над его постелью, прижимая руки к груди. Пела она почти баритоном. Брайан испугался, что она к нему в кровать запрыгнет. Парочка пациентов захлопала в ладоши, а старшая медсестра вручила ему маленький сверток, запакованный в красивую папиросную бумагу, и, чуть поторапливая, махнула в сторону задних рядов, где в вытянутых руках медсестры возникла жалкая коричневая штука. Насколько Брайан мог судить по осыпавшимся краям и неровной поверхности, это был кусок торта, украшенный крошечной свастикой. Лица всех собравшихся засияли. Врач жадно глянул в сторону торта и впервые дружелюбно ему улыбнулся. Оказалось, зубы у него гнилые. Брайан лег обратно в постель, без всякого настроения рассматривая засохшее кондитерское изделие. Он оказался главным действующим лицом чужого дня рождения. Такой праздник в палате отмечали впервые.

Недавно Джеймсу исполнилось двадцать два — это событие, по понятным причинам, прошло в тишине. Брайан попытался незаметно ему кивнуть, но Джеймс просто лежал, уставившись в одну точку.

В последние несколько месяцев Джеймс чаще всего находился именно в таком положении. С каждый днем было все труднее вообразить, каким образом вовлечь его в побег.

Можно понять, что в собственный день рождения Джеймс поддался унынию. А остальные дни? Почему Джеймс так отгородился? Сколько еще ждать?

Брайан пощипал торт кончиками пальцев и протянул соседу несколько крошек — тот свел пятки вместе и проглотил их, как по приказу. Когда этого человека вновь отправят в преисподнюю — вопрос нескольких дней. Глупец радовался и большую часть дня простаивал у окна спиной ко всем, разглядывая холмистую зеленую местность за смотровыми вышками.

Когда рябой и его широколицый приятель вкатили в палату тележки с едой, с севера донесся гул. Продолжался он недолго, но опытный офицер английских военно-воздушных сил удивиться успел. Брайан посмотрел на Джеймса — тот лежал, заложив руки за голову.

Приглушенный звук шел издалека. Кто-то шептался про Баден-Баден. Другие упоминали Страсбург. Наконец Воннегут высунул из окна железный крюк и выкрикнул названия обоих городов уборщице, — растянувшись на полу, она скребла пол между стульями, как будто в этом мире ее ничто не касалось.