Дом Аниты

Я плыву в парусной лодке со своей возлюбленной — девушкой из Румбулы. Она красива и женственна в своем розовом девичестве. Мы приплыли из ледовитых Северных морей, сквозь стены безжалостной, непроглядной воды, серой, словно топкие нефтяные пятна. Впрочем, волны не угрожали и не нападали, а махали нам и пропускали.

Нам всегда тепло, хотя вокруг пронизывающий холод. И мы никогда не испытываем ни голода, ни жажды, ибо наш челн ведет Бог Всемогущий в Своей премудрой Благости. Он сам выбрал для нас безопасный пункт назначения.

Итак, мы выходим из Северных морей, которыми правят викинги, и проплываем меж могучих Геркулесовых столпов в Гибралтарском проливе. Вступаем в бывшие владения Римской империи: Mare Nostrum{172}. Проплывая вдоль Варварского берега{173}, минуем Сардинию, Сицилию и римские береговые пляжи.

Темные цвета океанских волн сменяются изумрудными и лазурными. Воздух благоуханный, дружественный, манящий. Нежные ветра гонят нас на юг, и, обогнув итальянский сапог, мы попадаем в Адриатическое море. Там ветра на время утихают, словно раздумывая, куда отправить нас дальше.

Лодка медленно скользит по мягким волнам. Словно магнитом, ее притягивает берег Албании с его белоснежными песками. Далекие шапки скалистых гор сияют алмазной голубизной, на их фоне проступают цветущий миндаль, апельсиновые и гранатовые деревья.

В небе не одно, а целых три солнца{174}. Своими нежаркими лучами они слегка согревают и ласкают меня. Чайки снуют вокруг мачты, садятся на нее, устав танцевать. Их крики похожи на соловьиные трели: они поют о ласковой привязанности, нежности, безмятежной любви и страсти.

Кожа у меня загорелая — бронзовая и упругая. Живот подтянут, кости гибки и эластичны. Ни следа ревматизма. А главное — я в здравом уме, и ничто меня не тревожит. Я открыт, добр, умен, чуток и поэтичен.

Кричат чайки, пируют черепахи, и рыбы, открыв рты, прикидываются, будто могут поймать птиц, мелькающих перед их распахнутыми челюстями. Летучие рыбы проделывают акробатические трюки, ныряя под животами своих сестриц в плещущих волнах. Они высоко подпрыгивают, чтобы поцеловать птиц, а те игриво гоняются за ними, взмахивая крыльями. Мы стоим на носу и в упоении наблюдаем за цирковыми номерами, которыми Природа услаждает наши органы чувств. Я обнимаю мою красавицу, мою шестнадцатилетнюю Любу, за талию и пышные бедра.