Дом Анны

Владимир: – Это художественное произведение.

Главный: – Экспертиза говорит о том, что это произведение нарушает закон.

Владимир: – Ну, в таком случае Достоевский учит брать в долг, а потом убивать, чтобы не возвращать проценты. А Кольтес – убивать своих родителей.

Главный: – Имеется заключение автороведческой экспертизы. Желаете ознакомится?

Владимир: – То есть мне стоит готовиться к суду о защите чести и достоинства?

Главный: – Владимир Александрович, давайте договоримся – я задаю вопрос, вы даете краткий ответ. Я понимаю, что с вами можно беседовать несколько часов кряду, без остановки. И вполне возможно, что вы великолепный собеседник. Но поймите (стучит по наручным часам) – время. У меня нет времени. Мне надо работать.

Владимир: – Я понял. Продолжайте.

Главный: – Значит, вы признаете, что давали почитать то, что вы написали, военнослужащим особой бригады специального назначения?

Владимир: – Да.

Главный: – Кому именно?

Владимир: – Я не буду отвечать на этот вопрос.

Главный: – Хорошо. Вы были свидетелем убийства майора Звягинцева. Убийца – капитан Орлов.

Владимир: – Да был. Но это было полгода назад. И следствие уже закончилось. Капитан Орлов повесился в камере, насколько я знаю. Хотя сомневаюсь, что он это сделал сам.

Главный: – Убийство произошло на религиозной почве?

Владимир: – Нет. Звягинцев был атеистом.

Главный: – А Орлов?

Владимир: – Он не принадлежал к какой-либо конфессии.

Главный: – Несмотря на то, дело закрыто, у нас есть показания двух свидетелей, что капитан Орлов замыслил убийство майора после прочтения ваших книг и статей. И видеозаписи. Ведь майор Звягинцев был образцовым офицером. Был награжден двумя орденами за боевые заслуги.

Владимир: – Майор Звягинцев сын заместителя командующего восточным округом. Вот и все. Поэтому вы и роетесь в этом. Он отправил на верную гибель 108-ю десантную роту, которая вся погибла. Но командир роты – родной брат капитана Орлова. Выжил, и скончался в госпитале спустя трое суток. И я взял у него интервью.

Главный: – Которое вы утаили от особого отдела, и переправили видеозапись в столицу. А потом она оказалась в мировых новостях. Так? И весь мир узнал о гибели роты, которая погибла, якобы, из-за бездарности руководства. Так? И бросили тень на нашу страну.

Владимир: – Не весь мир, а несколько телекомпаний пустили запись в эфир.

Главный: – Зарубежных компаний.

Владимир: – Насколько я понимаю, такого рода записи не могут составлять государственную тайну.

Главный: – Ошибаетесь.

Владимир: – А что же вы меня тогда не взяли под белые ручки?

Главный: – Оперативно-розыскные мероприятия. Проводим. Не всё сразу.

Владимир: – Родные и близкие узнали о гибели солдат и офицеров роты только спустя два месяца. И не из наших новостей. Солдат никто не хоронил, никто не вывез с поля боя. Их закопали бульдозерами на вражеской территории. Единственный – старший лейтенант Орлов похоронен на родине… Да. Я дал его брату посмотреть эту запись.

Главный: – Вы не туда лезете, Владимир Александрович. Странно, что у вас такой отец.

Владимир: – Какой?

Главный: – Здравомыслящий, умный, талантливый, настоящий патриот. Человек, который любит свою страну.

Владимир: – А я выходит, что не люблю.

Главный: – Вы подтверждаете, что капитан Орлов смотрел запись вашего разговора с его братом – старшим лейтенантом Орловым?

Владимир: – Да.

Главный: – А почему вы не помешали Орлову, когда он убивал Звягинцева?

Владимир: – Я пытался. Они были на расстоянии метров тридцати от меня. Ничем помешать я не мог. Я кричал, чтобы он остановился.

Главный: – Орлов убил Звягинцева фактически тремя ударами в голову.

Владимир: – Зачем меня спрашиваете? Есть же заключение. Я не эксперт.

Главный: – Хорошо. На самом деле у меня вопросов больше нет. Вот, прочитайте (подает протокол). Распишитесь.

Владимир берет в руки, читает.

Главный пристально смотрит на него. Второй сотрудник сваливает бумаги в другую коробку, выходит с ней из кабинета.

Владимир: – Все так (подписывает).

Главный: – У нас все честно (забирает протокол, кладет его в папку, прячет в портфель).

Главный встает из-за стола:

– Вот и все, Владимир Александрович. До свидания. Мы вас вызовем.

Протягивает руку. Владимир не подает руки.

Главный: – Как хотите.

Выходит из кабинета. Шкафы раскрыты. Пусты. На столе ничего нет.

Владимир встает со стула, оглядывает кабинет. Он в смятении.

В кабинет входит Иван:

– Володя, это какая-то чертовщина. Приехали ни свет, ни заря. Меня привезли прямо из дома. Половину редакции вынесли…

Владимир: – Втроем?

Иван: – Это только в твоем кабинете трое было…

Владимир: – А журнал изъяли прямо в типографии?

Иван: – Да. Ох уж и наступили мы им на хвост.

Владимир: – Был бы у меня другой папа, я бы уже давно с проломленной головой лежал на дне реки.

Иван: – Думаешь?

Владимир: – Или на границе пристрелили бы. Случайно.

Иван: – Событие, конечно…Я уже всех обзвонил. Все издания пишут, что у нас обыски.

Владимир: – Не закроют нас?

Иван: – Да кто ж знает…?

Владимир: – Ваня, может мне уйти?

Иван: – Ты с ума сошел? Ты меня за кого принимаешь? Я с тобой пойду до конца.