Дом без привидений

Наконец я увидел тебя и Ульяну у калитки. Вы прощались. Она засеменила домой, а ты в раздумье осталась стоять возле забора, а потом медленно двинулась по дорожке прямо в чащу. Мне показалось, будто ты… ищешь меня, вглядываешься в заросли елей, тревожно озираешься. Нужно было выйти из-за деревьев и поговорить с тобой, но я все медлил, опасаясь напугать тебя еще больше. Потом ты заметила меня, вернее, край моей одежды, торчащий из-за кустов. Ты вскрикнула и бросилась бежать. Я кинулся за тобой, держась на безопасном расстоянии. Добежав до забора, ты юркнула в калитку и заперла ее. Для меня это не было проблемой. Я выждал пару минут, отпер замок и зашел во двор. Осторожно заглянул в окно. Ты стояла у плиты, собираясь включить газ. Я дернул дверь, и – о радость! – она поддалась. Очевидно, ты была так напугана, что позабыла запереть ее. Едва я потихоньку зашел в сени, грянул взрыв. В приоткрытую дверь прихожей я видел пламя, бьющее из плиты. Ты ахнула и куда-то убежала. Я ворвался в комнату, стянул с себя ватник и загасил огонь. Затем вышел в сени и спрятался в закутке под лестницей. Оттуда я наблюдал за тобой.

Ты вернулась с огнетушителем. Потом удивленно разглядывала сгоревшую плиту. Распахивала окна, чтобы прогнать запах гари. Прислушивалась, вздрагивала. Мне было так жаль тебя. Я подумал, что сделаю все, чтобы ты осталась в живых. Буду мешать твоему мужу осуществить его замысел до тех пор, пока он не поймет, что все напрасно, и не откажется от своей затеи. А там уж как-нибудь попытаюсь с тобой объясниться…

– Я ведь чувствовала тогда, что в доме кто-то есть, – проговорила Вероника. В глазах ее стояли слезы. – Я слышала шаги, даже чужое дыхание. Это было… это было так жутко, вы просто не представляете себе. Находиться в одном доме с привидением. – Она слабо улыбнулась.

– Отчего же не представляю? – Серафим тоже улыбнулся. – Еще как. Тут и видавший виды мужик испугается, не то что девушка. Ты очень смелая, Вероника.

– Да ну, скажете тоже. – Она засмеялась и махнула рукой. – Я тряслась от страха как осиновый лист. Едва дождалась Егора. Он даже виду не подал, что хотел моей смерти. Выглядел таким взволнованным, заботливым.

– А ты хотела бы, чтобы он показал, как расстроен тем, что ты уцелела? Милая, он хороший артист, твой Егор. Ему стоило бы поменять профессию. Это тебе говорю я, Серафим Завьюжный. – Он на мгновение приосанился, расправил плечи, но тут же снова ссутулился. – Он пришел ко мне назавтра. Снова принес гостинцы – на этот раз банку сгущенки и кусок сыра. Для меня это были восхитительные лакомства, которых я не ел сто лет.

– Отлично сработано. Ты спас мою жену, и за это тебе спасибо. – Он хорошо держался, ничем не выдавая, что ждал обратного. – Это ведь ты погасил огонь?

Отпираться было глупо, и я кивнул.

– Что ж, молодец. Я знаю, что ты был в доме. Видел на полу твой волос. – Он усмехнулся. – Знаешь, все даже к лучшему.

– Что все? – Я сделал вид, что не понимаю, о чем он говорит.

– Все. Она уверена, что взрыв – дело твоих рук. Вернее, оборотня. Она дрожит от ужаса. Так что продолжай в том же духе.

Я видел – он совсем не опасается того, что я разгадаю его план. Он просто не считал меня за человека, уверенный, что никто и никогда не станет слушать ни одного моего слова. Для него я был бездушным механизмом, винтиком в его жестокой игре.

– Когда я смогу зайти в дом? – спросил я его, уже понимая, что все безнадежно.

– А разве ты еще не зашел туда? – Он смотрел на меня с откровенной насмешкой и презрением.

– Я зашел тайком, вынужден был прятаться. Мне нужно зайти нормально, в открытую, чтобы я мог отыскать письма. Я понятия не имею, где они могут быть, дом большой.

– Знаешь, представь, что это квест. Ты в курсе, что это такое?

– Ну… примерно, – пробормотал я, не понимая, куда он клонит.

– Это когда тебе нужно найти что-то, но при этом миновать различные препятствия, многие из которых сложны и опасны. У тебя есть ключ от калитки. Дальнейшее – дело твоих рук и зависит от фантазии и смекалки. Действуй.

Я окончательно убедился, что обманут. Выполнять свое обещание он не собирался, ему нужно было держать меня на крючке, заставляя играть отвратительную миссию пугала.

«Хорошо же, – подумал я с закипающей яростью, – посмотрим, кто кого». Впервые за много лет я вдруг почувствовал себя живым и полным сил. Не отбросом, догнивающим на помойке, а человеком, способным сделать что-то стоящее в этой жизни. Я сделал вид, что согласен со всеми его словами.

– Ладно, я понял.

– Вот и отлично. Надеюсь, ты меня не подведешь. Кстати, сгущенка очень вкусная, я пробовал. – Он по своему обыкновению ухмыльнулся и был таков. А я остался в каморке, обуреваемый десятком мыслей.