Дом без воспоминаний

Жду целый день, притворяясь, будто все как обычно. Орк, похоже, не замечает моего нетерпения, но что-то, говорит мне мой внутренний голос, он все-таки чувствует. Иногда меня охватывает страх: вдруг он читает мои мысли, видит меня насквозь? А иногда он мне кажется попросту жалким кретином. Так или иначе, я стараюсь изгнать из головы лишние мысли, вообще ни о чем не думать. Если он туда проникнет, то найдет пустоту, чистое пространство.

День проходит, и солнце наконец садится. За ужином орк поглощает невероятное количество макарон: я положил ему тройную порцию и раскрошил туда пару таблеток из тех, что он мне дал. Надеюсь, что с обильной едой лекарство подействует быстрее. Налопавшись, он, как всегда, плюхается на диван. По моим расчетам, часам к десяти он должен потащиться в спальню родителей.

И тогда настанет время уходить.

Но ничего подобного. Этим вечером он торчит и торчит в гостиной, клюет носом перед экраном. Я мысленно шлю ему проклятия. Кой черт его тут держит? Почему он не идет спать? И почему успокоительное не подействовало? Я в отчаянии. Неужели он что-то почуял? Когда он окончательно засыпает, я не знаю, что делать. Уйди он наверх, все было бы проще. А вдруг таблеток недостаточно? С включенным телевизором он может проснуться в любой момент и заметить, что я сбежал.

Но у меня нет выбора.

Если я не уйду сейчас, то не уйду уже никогда. А завтра ублюдок опять заговорит о том, что нужно убить Беллу.

Тогда я иду в комнату, одеваюсь потеплее, обуваю самые крепкие башмаки, какие у меня есть: хотя уже почти наступило лето, ночью в лесу очень холодно. Застегиваю на запястье часы с компасом, папа подарил мне их, чтобы, когда мы ходим за грибами, я мог ориентироваться. Потом кладу под простыни пару подушек, надеясь, что их можно будет принять за очертания спящего. Подделка не кажется мне очень убедительной, но что еще я могу придумать?

Снова спускаюсь на первый этаж, осторожно ступая по ступенькам. Потом на цыпочках выхожу в кухню. Беллу я заранее привязал у крыльца. Открываю заднюю дверь, стараясь не наделать шума. Легкий скрип, которого я раньше не замечал, кажется мне оглушительным. Жестом отдаю Белле команду «лежать». А она прыгает, скачет в радостном возбуждении.

– Глупая псина, нас из-за тебя заметут, – шепчу, стараюсь ее унять, а сам старательно запираю дверь.

Но она в ответ заливается лаем.

Я застываю, все еще держусь за дверную ручку, оглядываю темный дом, пока не замечаю бугая на диване: он вроде бы сидит неподвижно, свесив голову на правое плечо. С облегчением вздохнув, я медленно тяну дверь на себя, пока не щелкает замок.

Быстро вынимаю рюкзак, который спрятал заранее, и надеваю на плечи. Беру Беллу на поводок, и мы вместе направляемся к деревьям. Моя собака бежит рядом, смотрит на меня, пытаясь понять, что мы такое затеяли. Время от времени я оборачиваюсь к дому: не выбежал ли оттуда орк, не бросился ли, разгневанный, в погоню. Где-то в глубине души я этого жду.

Но он не выходит.

Путь до опушки, кажется, длится вечность. Добравшись, бросаю взгляд на компас: запомнив направление, углубляюсь в чащу. Теперь деревья и темнота меня укроют. Местность пересеченная, но, хоть и рискуя споткнуться о корень или упасть в яму, все равно не включаю фонарик, это было бы неосмотрительно: орк мог бы заметить. Время от времени приходится придерживать Беллу, она бежит слишком быстро. Чтобы собака шла рядом, укорачиваю поводок, намотав его на запястье. Напрягаю слух, чтобы уловить любой посторонний шум вокруг нас, но слышу, похоже, только звуки природы.

Призрачные голоса ночного леса.

Как будто целая армия невидимых теней гонится за мной. Борюсь с искушением включить фонарик. Хочется плакать, но поддаваться страху нельзя. И я перестаю думать о существах, которые следуют за мной на расстоянии, сказав себе, что настоящее чудовище храпит на диване в моем доме.

К счастью, Белла со мной.

Через два часа мы взбираемся на гребень горы. Останавливаемся передохнуть: я, обессиленный, валюсь на землю. Оглядываюсь назад. С вершины свет в доме все еще виден. Мы шли так долго, а дом кажется таким близким, что до него, протянув руку, можно дотронуться.

Белла вся в земле и немного хромает: наверное, занозила лапу. Я включаю фонарик, прикрывая рукою луч, и пытаюсь вытащить занозу, но та засела глубоко. Нужен пинцет или что-то в этом роде, но у меня ничего такого нет. Да и я выгляжу не лучше: штаны разодраны во многих местах, и сквозь дыры, оставленные колючим кустарником, видны царапины ярко-красного цвета. Немного жжет, но мышцы болят сильнее, особенно икры.

Однако останавливаться нельзя.

Что, если орк проснулся? Вдруг таблетки не подействовали и он обнаружил, что я сбежал? Заглянул в мою комнату и заметил, что под простынями подушки. Пустился по моим следам и теперь стремительно настигает.