Дом без выхода

– Хочешь перебраться в большой дом? – усмехнулась Старуха. – И где же ты собираешься поселиться? В супружеской спальне, что ли?

– Там посмотрим, комнат много... Ладно, сперва проводим девчонку, а потом будем решать вопрос с переездом. Черт, куда же оно могло запропаститься?

– А что ты ищешь-то?

– Да объявление... Ах, вот же оно! – Виолетта вытащила вырезанный из газеты клочок и набрала номер. – Алло! Это агентство «Под крышей дома твоего»? Ульяна, если не ошибаюсь? Вы, наверное, меня помните, я была у вас весной, интересовалась вакансией гувернантки в семье Кирилловых. Да-да. Вы знаете, я теперь живу в этом доме, и нам опять нужна гувернантка. Могу я поговорить с вашим генеральным директором, как бишь ее? Ольга Евгеньевна? Ну, пускай будет Ольга Евгеньевна. Здравствуйте, это говорят от Станислава Кириллова. Нам нужна хорошая гувернантка, и немедленно. Конечно, я знакома с вашими условиями. Могу заплатить и больше, потому что заказ срочный. Хорошо. Жду от вас ответа, только поскорее. Телефон наш вы знаете.

Теперь, когда Виолетта выступала в роли клиента, а не просительницы, «генеральша» отнеслась к ней совсем по-другому. Уже после обеда в доме появилось несколько кандидаток, и Виолетта тотчас отобрала одну из них – не слишком молодую, чей вид ее не раздражал и которая сразу же согласилась не сообщать об их договоре в агентство. Женщина пообещала завтра же приступить к работе, а Виолетта не поленилась еще раз позвонить в агентство и как следует пропесочила самоуверенную девицу – что за людей она присылает, это же кошмар какой-то! За те деньги, которые Виолетта обещала ей заплатить, можно и получше относиться к своей работе.

* * *

Минули девять дней, постепенно утихли звонки и иссякли письма с соболезнованиями. Жизнь постепенно стала налаживаться. Стас исправно ходил на работу, где отсутствие Тины почти не ощущалось – ее обязанности передали другому главному архитектору, тот отлично справлялся, и все шло своим чередом. А дома Виолетта и Анна стремились сделать все, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Немало помогали этому и хлопоты по сбору Кати – день отъезда девочки на учебу в Англию стремительно приближался.

Саму Катю это обстоятельство совершенно не радовало. Первое время она, выбитая из колеи общей обстановкой и войной с Виолеттой, даже мечтала о своей поездке, но чем ближе было первое сентября, тем меньше и меньше ей хотелось уезжать. Будучи по природе своей домоседкой и человеком не слишком общительным, Катя с опаской думала о предстоящей жизни в далекой стране, где не будет ни одного не то что близкого, а даже мало-мальски знакомого человека, где все говорят на неродном языке и живут по иным, чуждым и непонятным законам. Но и находиться дома ей также было нелегко. После истории с Витьком между ней и отцом словно пробежала черная кошка, они почти не разговаривали ни о чем, кроме поездки. Хуже всего было то, что собственно сборами, как раньше выбором школы, опять занималась Виолетта. Катя попыталась было несколько раз позвонить Марьяне, но старшая подруга, как утверждал Алексей, была больна, не подходила к телефону и не появлялась сама. Что с ней случилось, девочка не понимала. Ей не оставалось ничего другого, как ездить по магазинам в сопровождении Виолетты, которая контролировала каждую покупку. Накануне отъезда домомучительница лично уложила чемоданы, проверив по списку одежду, обувь, белье и все прочее. Катю так и трясло, когда руки этой ненавистной женщины прикасались к ее вещам.

В день отъезда рано утром Катя прокралась в комнату брата, обняла его, спящего, и горько заплакала.

– Мама, это ты? – пробормотал Сашура спросонья. – Катька... А я думал, мама вернулась. Ты чего ревешь?

– Санечка, миленький, я уезжаю!

– А, ну давай! А ракушек мне привезешь?

– Нет, не привезу, – всхлипнула Катя. – Там, куда я еду, не будет ракушек. Я привезу тебе большой красный автобус, двухэтажный.

– Ну, так и быть, привези автобус! – разрешил мальчик. – А я сейчас еще посплю, ладно? Мне такой сон хороший снился...

Катя вернулась к себе, прощальным взглядом обвела комнату. Без портретов на стенах (несмотря на протесты и ехидные замечания гувернантки, она все-таки ухитрилась сунуть их в один из чемоданов) она казалась голой, пустой и чужой. Как-то встретит ее новая комната там, в Англии? Разрешат ли там повесить на стене постеры? Говорят, у нее теперь будет одна спальня на четверых. Какими окажутся ее соседки? А вдруг вредными или стервозными? Вдруг они возненавидят ее, будут доводить – а ей придется общаться с ними и днем и ночью?

Она всхлипнула, прижав к себе любимого облезлого медвежонка – единственную игрушку, которая у нее оставалась со времен уже такого далекого детства. А что будет тут, в доме? С папой, с Сашкой? Что устроят тут без нее эти две ведьмы?