Дом Безгласия

Все это было странно само по себе, однако я должен сказать вам: тайна, которая за этим скрывалась – и частично просочилась наружу в эти страшные минуты, – касалась событий настолько трагических, что я не в состоянии описывать их даже сейчас.

Поэтому сперва нам лучше вернуться в тот год, когда все началось.

Глава 4

Март 1989 года

Линчберг, Южная Каролина

Мне 16 лет

1

Все ужасы, случившиеся в моей жизни, проистекают из одного дня – когда мы с Андреа Льеренас отправились на прогулку в лес.

В тот день Андреа произнесла слова, которые разбили мне сердце. Я буквально ощутил боль в ушах, когда звуковая волна достигла слухового прохода. Слова хлестнули меня наотмашь и разрушили образ самой совершенной из всех девушек, когда-либо ходивших по земле.

– «Led Zeppelin» ничуть не лучше остальных твоих хэйр-метал-групп.

Мы брели вдоль заброшенной железной дороги. Рельсы остались такими же прямыми, разве что слегка заржавели и износились от времени. Перед нами во всей красе раскинулись свидетельства конца зимы и наступления весны. Дубы, березы и клены оделись в зеленую листву, вернув себе превосходство над соснами, которые выстояли даже в холодные месяцы. Подлесок вновь ожил; кустарники, вьющиеся растения и травы заполнили зимние пустоши, отчего лес стал выглядеть густым и веселым. Уже пробивались ранние цветы – местами красные и голубые, но в основном желтые. Воздух пах свежестью и вибрировал от неумолчного жужжания насекомых, которое создавало особый фон – тот, что в лесу считался своего рода тишиной.

Итак, я прогуливался среди этой красоты с девушкой, самой лучшей своей подругой, и чувствовал себя на пике счастья, пока она не произнесла те слова и не испортила мне настроение.

Я остановился на прогнившей шпале и попытался свести все к шутке.

– Постой. Кажется, у меня что-то со слухом. – Я засунул в ухо мизинец и начал вращать им, словно выковыривая серу. – Ты не могла такого сказать, я, наверное, ослышался. Но даже если и сказала, ты все равно не могла…

– Ну-у… – ответила Андреа. – «Poison», «Skid Row», «Guns ’N Roses», «Led Zeppelin» – все они одинаковые. А для меня «одинаковые» значит паршивые.

Я чуть не соскользнул со шпалы, словно ее намазали глиной. Обеими руками потер виски.

– Ты неправа как минимум по двум пунктам. Во-первых, каждая из этих групп потрясная. Только «Led Zeppelin» не имеет с ними ничего общего. Совершенно ничего. Это совсем другой уровень. То есть они потрясные, но… «Led Zeppelin» потряснее.

– У них у всех длинные волосы?

– Да, но…

– И все они позорно одеваются?

– Да, но…

– И все играют посреди композиции жуткое соло на гитаре, которое никто не хочет слушать?

– Они разные. Все группы потрясные, а одна из них потряснее всех. Конец дискуссии.

– Против такого красноречия не попрешь. Не знаю, как еще с тобой спорить. – Она сложила руки и преувеличенно громко вздохнула, признавая поражение. – Разве что сказать, что все эти группы отстой.

– Конечно, куда им до Мадонны или Тиффани…

– Возьми свои слова обратно! Немедленно! – воскликнула Андреа и обвила руками мою шею. Дело, как всегда, закончилось несколькими поцелуями.

Как описать удовольствие от этих трех вещей – ее смеха, ее объятий, ее поцелуев? Я не из тех, кто теряет рассудок, когда дело касается любви, однако Андреа олицетворяла для меня счастье, была путеводной звездой в тумане и в сумраке, вечных спутниках отрочества. Если бы Андреа не присутствовала в моей жизни в последующие месяцы, я бы совершенно точно не выжил.

Она отступила на шаг, с сожалением уронив руки.

– Может, пойдем наконец искать тропинку?

– Если ты настаиваешь. – Я воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ею. Каштановые волосы, смуглая кожа, четко очерченные скулы. А глаза… Темные, лучистые, бездонные окна в ее блестящий ум – вот что я любил в подруге больше всего. Впрочем, я любил ее всю.

– Почему ты так смотришь?

– Пытаюсь заглянуть тебе в душу. Что-то произошло, и заставило тебя утверждать, будто «Led Zeppelin» и «Poison» – одно и то же!

– Не спорь со мной. И хватит на тему отстойных групп!

Андреа развернулась и бросилась бежать, а я припустил за ней.

2

Как и большинство вещей на свете, проживание на ферме в Северной Каролине имело свои плюсы и минусы. Я не буду перечислять минусы, которые здесь присутствовали во множестве (повторяю, как и во всем другом), однако плюсы были просто чудесны. Никаких двенадцатиполосных шоссе, смога, гангстеров, трафика; другими словами, ничего из того, с чем сталкиваются жители больших городов. Наивно? Разумеется. Сейчас я понимаю, насколько был смешон, причем во многих отношениях. Но тогда нас все устраивало.