Дом Чародея

Как ни странно, Джун заснула крепким сном, а проснулась ранним утром вполне бодрой, что особенно было странно с учётом обстоятельств. Она быстро оделась и застелила постель – спать ей пришлось под пледом, так что это заняло в два раза меньше времени, чем обычно, хотя придвинутую к стене двуспальную кровать застилать было не очень удобно. Она старалась всё делать тихо, чтобы никого не разбудить в доме.

А затем она решила пойти проведать колдуна. Тихо выскользнув в коридор, она не спеша направилась к двери гостевой спальни, держась поближе к стене – там полы почти не скрипели – и уже положила руку на дверную ручку, собираясь заглянуть внутрь, как вдруг услышала изнутри приглушённые голоса. Вернее, голос колдуна, что-то говорившего почти шёпотом, и иногда прерывавшее его мурлыканье. О чём именно они говорили, Джун не разобрала, поэтому она решительно постучала в дверь – голоса тут же затихли – и открыла её.

Комната была такой же, какой она её оставила ночью, только теперь из-за неплотных голубых шторок сочился утренний свет. Персиваль лежал с закрытыми глазами, а кошка мирно дремала у него на груди. Джун хмыкнула и направилась раздвигать шторы.

– Можете не прикидываться, что спите. Я слышала, как вы разговаривали.

– Стоило попытаться… Но вообще-то я не могу спать при свете, – вздохнул колдун, недовольно прячась от света под одеялом. Джун скрестила руки на груди и повернулась к нему.

– Как вы себя чувствуете?

– Скоро смогу бегать, – пробубнил он из своего тёмного укрытия.

– Для начала научились бы ходить, – припечатала Джун. – Не смейте вставать. Я приготовлю завтрак и принесу сюда.

– Вообще-то, в спальне есть не принято…

– У вас есть окно между кухней и кабинетом. Вы вообще в крошках спать должны.

И Джун утопала на кухню, бормоча себе под нос что-то о том, как мужчины любят строить из себя самых умных и сильных, а на деле они просто упёртые, заносчивые и скорее умрут, чем признают, что им нужна помощь, даже если это очевидно всем вокруг.

Пока закипал чайник, Джун сбегала в пекарню, которая открывалась чуть ли не на заре, чтобы обеспечить пищей ранних пташек вроде рыбаков, и прикупила несколько свежих пирожков с мясом и коричных булочек с яблоком. Дома она сделала овощной салат, расставила всё на подносе, включая чай и печенье, и отправилась к колдуну с завтраком. Дверь оказалась приоткрыта, и она просто пнула её. Персиваль за время её отсутствия подложил подушку себе под спину и принял полулежачее положение. Он выглядел уже гораздо лучше, хотя его жуткая бледность никуда не делась.

– Я же запретила вам вставать, – нахмурилась Джун и со звоном поставила поднос на тумбочку.

– А я и не встаю. Ей-богу, ты хуже моей покойной матушки!

Джун хотелось спросить, что это вообще должно значить, но вместо этого она подтащила к кровати кресло, чтобы доставать до еды на тумбочке, и уселась в него.

– Ну что же, раз уж вы так хорошо себя чувствуете, нам явно нужно обговорить некоторые вещи.

– Всецело с тобой согласен. Предлагаю начать с того, что ты расскажешь мне всю свою историю с того самого момента, как ты въехала в мой дом.

Теперь, когда Персиваль мог более-менее нормально говорить, оказалось, что у него был низкий мелодичный голос, и всё, что он говорил, звучало так, будто он читает какое-нибудь заклинание. У него был какой-то лёгкий акцент, кажется, северный; впрочем, в столице было бы скорее удивительно, если бы у него не обнаружилось какого-нибудь экзотического акцента.

И Джун начала свой рассказ с того момента, как они с соседкой продали квартиру, и ей пришлось очень быстро искать очень дешёвое новое жильё, и даже этот дом оказался ей не совсем по карману, хотя и стоил раза в два меньше любого подобного дома, но с живым хозяином, не замеченным за магическими искусствами, и лишь чудом ей удалось уговорить Риэлтора скосить цену. Тут Персиваль поднял руку, прерывая её рассказ.

– А ничего, что они не имеют никакого права распродавать чужую собственность? – холодно заметил он.

– Ага, именно этот вопрос я и задала Риэлтору, когда его покупала, но вы же вроде как… Испарились и считаетесь погибшим… – Джун закусила губу, с опаской ожидая реакции на эти слова. Кто знает, как колдуны реагируют на плохие новости. А она его практически похоронила. Но тот лишь поморщился, словно это было совершенно незначительной неприятностью.

– Что же, предположим, с этим мы можем разобраться позже.