Дом Чародея

Повисла тишина. У Персиваля снова сделался отсутствующий вид. Кажется, он даже немного побледнел, хотя было сложно поверить, что такое вообще возможно. Он явно не ожидал, что прошло столько времени. Да и Джун, вообще-то, тоже. Она только недавно переехала в Порто-Мио и не была в курсе всех городских сплетен. Но это событие было очень громким, причём на территории всего королевства. Особенно с учётом того, что несколько лет назад эта самая дочка вроде как объявилась, уже почти взрослая. Так что слышали об этом все, даже те, кто не хотели или родились уже после того, как началась вся эта заварушка. То есть как раз люди вроде Джун.

– Да вы мне в отцы годитесь! – воскликнула она, отчасти чтобы разрядить обстановку. Персиваль уставился на неё сначала с ужасом, потом его губы медленно расползлись в кривой улыбке, как будто он этому сопротивлялся, и в конце концов он расхохотался, запрокинув голову.

Есть люди, чей смех заразителен. Есть те, у кого он просто смешной сам по себе, и от этого грех не улыбнуться. Персиваль был противоположностью этих людей. Его смех пробирал до костей и вызывал жгучее желание укутаться в плед и не вылезать оттуда до конца своих дней, а ещё лучше – до конца дней того, кто так смеялся. Смех этот был какой-то холодный и пустой, и уж точно совсем не весёлый. Джун решила постараться больше никогда не шутить в присутствии Персиваля.

– А ведь и правда! – хрипло воскликнул он, переводя дух после приступа смеха. – Какой ужас!

Джун не была уверена, нужно ли ей на это обижаться.

– Двадцать лет… – пробормотал он, и теперь уже от его весёлости не осталось и следа. Он вновь нахмурился и задумчиво запустил руку в растрёпанные белые волосы. А затем он вдруг схватил прядь и уставился на неё с ужасом, будто впервые видел свои собственные волосы.

– Джун… Ты поверишь, если я скажу, что раньше они были… чёрными? – под конец у него даже дрогнул голос. Джун серьёзно задумалась, но ей не удалось представить колдуна темноволосым.

– Вам правда так идёт, на самом деле.

– Думаешь? – пробормотал он, теребя белые локоны обеими руками. Норт проснулась и недовольно смотрела на него, а потом возмущённо мяукнула. Персиваль вздрогнул, выпустил свои волосы из рук и продолжил гладить кошку. Вдруг он сел ровно и поморщился, должно быть, из-за боли в боку.

– Знаешь что? Мне нужно к зеркалу.

– Полюбуетесь, когда поправитесь, – отчеканила Джун, вскакивая и преграждая дорогу, если вдруг он всё же решит встать. Подумав, она добавила: – Я могу принести вам осколок волшебного зеркала.

– Нет! Лучше не трогай его. И не убирай. Ты же ещё не успела убрать ничего? – Джун покачала головой. – Молодец. Я потом разберусь с этим.

Персиваль неохотно лёг обратно, а Джун вернулась в кресло.

– Так всё-таки, кто вас запер в зеркале? Кого мы боимся?

Джун ожидала долгой и захватывающей истории, полной трагичных и волнующих событий. Может быть, там была не поддающаяся описанию кровопролитная магическая битва? Или Персиваль, один на один против целого отряда негодяев? Во всяком случае, судя по тому, как он помрачнел, история эта действительно была не из приятных. Он как будто не мог решить, стоит ли делиться этим, но в конце концов вздохнул и хмуро проговорил:

– Моя сестра. Персефона.

Джун несколько секунд молча смотрела на колдуна, растерянно моргая. Это вообще не сочеталось с её ожиданиями. Унылый какой-то исход. Великого и ужасного колдуна уделала сестрёнка.

– Персефона Рэдвинг? – ляпнула Джун, и в следующий момент поняла, что это глупо. Та Персефона была слишком молодой. Да и не было похоже, чтобы Персиваль был как-то связан с самым богатым и известным семейством в стране после королевской семьи. Но это было настолько редкое имя, что Джун никогда и не слышала, чтобы кого-то ещё так звали.

– У вас так много Персефон развелось, что ли? Персефона Рейвенкрофт. Чуть выше меня, когда на каблуках (то есть всегда), в глазах вся печаль пустынного народа, такой томный взгляд, что аж душно становится, красные волосы, глаза тоже красные, да и вообще какая-то нездоровая любовь к красному?

– Красная ведьма. Да. Персефона Рэдвинг. У нас такая только одна.

– С каких пор Персефона стала Рэдвинг?! Там же даже выйти замуж не за кого! Тем более кому-то вроде неё!

– Вообще-то… – Джун смутилась. Быть не может, чтобы она что-то путала. Мириам ей все уши прожужжала об этой своей Персефоне. Но колдун звучал слишком уж уверенно. – Она вроде как и есть их потерянная дочь…

Персиваль несколько секунд смотрел на Джун. Во взгляде его одинокого открытого глаза медленно проступало осознание чего-то очень страшного. Кусочки неведомого пазла складывались воедино, и отнюдь не в радостную картину.

– Но… Почему она не сменила имя? Разве их ребёнка не зовут Аделаидой?

– Там вроде какой-то магический символизм… Сила имени, не знаю…

– Сила имени! Как же! Просто пришлось бы все важные чары класть заново!