Дом, что любил меня (ЛП)

Все, о чем Грейс столько мечтала, было сейчас прямо перед ней. С Шоном она могла бы попробовать воплотить в жизнь то, чего ей всегда хотелось. Всего-то и нужно, что набраться смелости и подчиниться. Грейс выбрала уступить ему. Шон был тут хозяином положения. Она покорно раздвинула ноги. Именно это и привлекало ее в данном образе жизни. Ей не нужно было беспокоиться ни о чем, кроме как подчиняться Шону. В отношениях с Домом нет места для сомнений. Грейс почувствовала трепет во всем теле, которое содрогалось от предвкушения под пристальным взглядом Шона на ее киску.

— Ты охренительно прекрасна. Только посмотри, какая ты мокрая, — его голос обволакивал ее, словно тяжелое теплое одеяло, и обещал защитить от напастей внешнего мира. Здесь, с Шоном, она чувствовала себя в безопасности.

Кончики его пальцев прошлись по внутренней стороне ее бедер, заставляя Грейс дрожать в ожидании удовольствия. Шон путешествовал руками по ее телу: проводил ладонями вдоль ног, обхватывал колени, гладил ей бока, пробегался пальцами вниз вплоть до розовых ноготков на ногах и обратно к вершине бедер. Он провел указательным пальцем вниз от верхушки клитора и скользнул во влагу между складками ее влагалища. Палец Шона, вторгшийся глубоко в нее, был далеко немаленьким и двигался очень осторожно.

— Вот так-то лучше, — сказал он, его голос все еще был глубоким, но прежние едкие нотки исчезли, сменившись томным, чувственным тоном. — Давай-ка кое-что обсудим, малышка. Установим некоторые основные правила. Я бы хотел, чтобы во время наших игр ты называла меня «Сэр». Не знаю, доводилось ли тебе прежде иметь дело с Дoмами. Иногда я буду просить тебя молчать, но не сегодня. Этой ночью я хочу слышать твой голос. Шуми, сколько душе угодно — у тебя есть разрешение.

— Благодарю, Сэр.

Обо всем этом она уже знала. Во время игры Домы предпочитали обращения «Сэр» или «Мастер». Им нравилось, чтобы их слушались. К счастью, Шон был готов позволить ей издавать звуки. Трудно сохранять молчание, когда все в этом мужчине вызывало в ней желание выть. Она ахнула, когда он коснулся клитора подушечкой пальца.

— Ох, Сэр.

— Мне нравится, как ты это произносишь.

Он двинулся между ее раздвинутых ног. Высота бортика бассейна идеально подходила для его целей. Лицо Шона было прямо на одной линии с ее ожидающей киской. Он вдохнул ее аромат.

— Ты пахнешь восхитительно. И мне нравится эта симпатичная бритая киска. Выглядит как спелый персик.

Пит предпочитал, чтобы она брила зону бикини наголо. После его кончины Грейс так и не избавилась от этой привычки, и теперь была невероятно этому рада. Рот Шона навис над ее киской. Больше всего на свете ей хотелось приподняться и заставить его язык войти в нее, но она проявляла терпение. Через мгновение Грейс почувствовала первый нежный удар его языка.

— Ох, ох, — постанывала она, ощущая легкое прикосновение к своему клитору.

Уже так давно ей не приходилось чувствовать ничего подобного. У нее на глазах выступили слезы от сладостного ощущения соприкосновения с другой душой. Грейс вновь чувствовала себя обожаемой. Как же ей этого не хватало. Безусловно, она любила своих детей, но все-таки тосковала по этому чувству блаженства.

Он мучил ее легкими, дразнящими облизываниями. Его язык метнулся от набухшего клитора к истекающей соками щели, ненадолго погрузившись внутрь, и только потом прочертил линию почти до самого розового бутона сфинктера. Шон на некоторое время задержался около тугого колечка, а затем Грейс почувствовала давление пальца, прижатого к ее анусу.

— Я собираюсь трахнуть тебя сюда, Грейс. Не сегодня, но рано или поздно. Тебя когда-нибудь брали сзади?

Он ласкал языком вход в ее анус, но не делал попыток проникнуть внутрь.

— Нет, — призналась она.

Ощущение его пальца, упирающегося в ее попку, было чуждым и совершенно порочным. Женщина не могла точно сказать, приятным ли было это давление, но ей хотелось раздвинуть свои границы. Желая угодить Шону, Грейс прижалась задом к его пальцу.

Он убрал руку, и она почувствовала короткий, резкий шлепок по своей заднице. Из нее вырвалось легкое шипение от боли, но та быстро превратилась в жгучее тепло.

— Нет. Ты принимаешь то, что я тебе даю, или я остановлюсь. Ты понимаешь?

— В теории, — созналась Грейс.

Ее буквально разрывало между двумя полюсами — чувством крайней уязвимости и ощущением полной раскованности. Она очень разволновалась и была практически на грани срыва. Неожиданно для самой себя Грейс высказала вслух то, о чем вовсе не собиралась откровенничать.

— На самом деле я только читала о БДСМ. И прошло уже довольно много времени с тех пор, как я… ходила на свидания.

— У тебя никогда раньше не было Дома? Как же так? Разве твой муж был не из этого образа жизни?

Грейс покачала головой.

— Нет. Он рассмеялся, когда я заговорила об этом. Сказал, что не хочет причинять мне боль.

— И ты даже не пыталась искать себе Дома? Ни разу после того, как он умер?