Дом девушек

– И я далеко не единственная.

– Значит, это возможно?

– Определенно. Только мне видится слишком хлопотным перевозить тело в узкой байдарке. На машине все-таки сподручней.

– Может, он как раз перевозил в машине труп Яны Хайгель, и Оливер Кинат его увидел, – проговорил Йенс.

– Труп не оставляет кровавых отпечатков на стекле, – напомнила Ребекка.

– Хорошо, значит, на тот момент она была еще жива. В случае с Розарией Леоне от момента исчезновения до обнаружения тела прошло два месяца. По заключению судмедэкспертов, тело пролежало в воде около месяца. То есть он держал ее в плену. Если это тот же самый человек, возможно, он поступит так же и с Яной Хайгель.

Ребекка кивнула:

– Значит, нужно понять, где мог устроить свой тайник тот, кто ориентируется в сети городских каналов.

16

С серебряной сережкой в кулаке Лени шагнула в ночь.

Часы показывали десять минут двенадцатого.

Вивьен надевала эти серьги в клуб, когда Лени видела ее на коленях у человека без мизинца. Даже если она потеряла ее при поспешном отъезде, это не объясняло, как сережка оказалась в шкафу между половицами.

И это не объясняло, почему Вивьен не перевернула комнату, чтобы отыскать ее. Лени знала, как она дорожила этими серьгами. И даже если б Вивьен искала ее и не нашла, то непременно упомянула бы об этом в той записке, которую подсунула под дверь.

Одно с другим никак не вязалось – и сбивало Лени с толку. Она долго решалась, сделать это сегодня же или дождаться утра. Но если Вивьен в опасности, утром могло быть уже поздно…

Эта мысль в конечном счете и стала последним толчком. Свинцовую усталость после приема как рукой сняло. После приключений в комнате Вивьен она все равно не уснула бы.

В последний раз Лени чувствовала себя так в четырнадцать лет, когда она вместе с мамой сбегала от отца. Они были напуганы и не знали, куда податься, но, по крайней мере, могли положиться друг на друга. Если один человек может рассчитывать на поддержку другого, не страшны никакие испытания. Страх ужимается, стоит проговорить его вслух. Вот и теперь Лени хотела, чтобы кто-нибудь оказался рядом, но рассчитывать приходилось только на себя. В этом городе единственным человеком, кому она могла довериться, была Вивьен. Еще одна причина разыскать ее во что бы то ни стало…

Лени надеялась, что ее опасения рассеются в ближайшее время. Она пересекла улицу и, направляясь к плавучему дому, представляла, как Вивьен откроет ей дверь, а может, люк, или как это называлось в случае с лодкой. В нижнем белье, с растрепанными волосами и блаженной улыбкой – ведь ей наконец-то улыбнулась удача… И потом, когда Лени покажет сережку, она бросится ей на шею.

Только из-за маленькой сережки Лени, собственно, и решилась на это. Не могла же она просто заявиться и сказать, мол, я разыскиваю свою подругу, что вы с ней сделали… Но теперь у нее появился весомый повод: она хотела вернуть Вивьен потерянную сережку. Конечно, если ее не окажется на лодке, будет крайне неловко. Впрочем, тен Дамме сам предлагал ей как-нибудь заглянуть к нему и посмотреть его собрание классической литературы. Если это действительно его лодка и хозяин сейчас дома, едва ли он стал бы прогонять ее.

Лени остановилась перед узким пирсом, ведущим к плавучему дому. Сердце колотилось как бешеное. На причале было темно, внизу непроницаемо чернела водная гладь, блестящая, как нефть, в свете уличных фонарей. Чтобы попасть на борт, следовало пройти по металлической решетке, сквозь которую была видна поверхность воды.

Лени сглотнула.

Она терпеть не могла воду и не умела плавать. В детстве было несколько попыток научиться, в том числе по принуждению отца, но в конечном счете ни одна не увенчалась успехом. Лени сама не понимала, откуда взялся этот страх. Ей не приходилось бывать в таких ситуациях, чтобы вода как-то угрожала ее жизни. Казалось, это была аллергическая реакция сознания на водную стихию. Лени никогда не видела в этом проблему и не испытывала нужды ходить в бассейн или на пляж.

Но теперь, когда она занесла ногу над причалом, это все же стало проблемой. Конструкция выглядела вполне устойчивой, справа и слева тянулись перила высотой по грудь, так что не было ни малейшего риска поскользнуться и упасть в воду. И все-таки страх обложил грудную клетку.

«Доверься рассудку, – убеждала Лени сама себя. – В конце концов, это тоже шаги во взрослую жизнь…»

Она медленно двинулась вперед, вцепившись в перила и глядя прямо перед собой. Только не смотреть в воду, в этот черный бульон, под гладью которого могло поджидать что угодно…

Шаг за шагом Лени продвигалась вперед – и, когда этот отрезок остался наконец позади, вдохнула с облегчением. Прежде чем ступить на полированную палубу плавучего дома, она снова помедлила.

Лени сознавала, что входит на частную территорию и нарушает закон. Второй раз за этот вечер. Это было ей совершенно несвойственно.