Дом для меня 2

Лера понесло и на волне хорошего настроения он рассказал о том, как уломал Ромку ходить вместе с ним на гитару, Лер тогда уже несколько лет как учился в музыкальной школе и сразил одноклассниц своей песней под гитару на новогоднем огоньке. Ромка, вечный дамский угодник, воспылал желанием обучиться навыкам охмурения девчонок через гитарные баллады и наконец согласился таскаться после учебы пару раз в неделю на гитару, а потом неожиданно для себя втянулся и стал таким же пропащим по музыке, как Лер. Если бы Ромкины родители за год до выпуска неожиданно не собрались и не уехали в Самару, то, возможно, Лер бы поступил в музыкальную академию, потому что Ромка стыдил Лера за то, что тот шел на поводу у деда, и возможно, он бы Лера дожал поступать в академию (сам он не собирался, потому что, помимо музыки, очень хорошо шарил в математике и хотел поступить на инженера), поскольку был одним из тех людей, которые считали, что Лер без музыки погибнет и музыка без него, видимо, тоже.

После той встречи, где Лер успокоил друга только тем, что сейчас наверстывает упущенное, он так хотел позвать Ромку к себе и тот словно ждал приглашения, но дома был Самсон, а при Самсоне Лер бы не смог расслабиться, а так хотелось показать свою музыкальную студию и может быть что-то сыграть вместе, обсудить. Поговорить хоть с кем-то на одном языке… Но дома был Самсон и с выросших во время встречи крыльев за спиной стремительно облетали перья, а по возвращении домой и при столкновении с недовольным лицом Самсона крылья исчезли окончательно, а вместо них на шее удушающе затянулся ошейник.

По-хорошему, после таких слов стоило устроить разбор полетов или хотя бы послать Самсона, но Лер, за один только вечер успев побывать где-то в небесах, свалился снова куда-то в бездну, и это слишком резкое приземление с придавившим плечи разочарованием опустошали душу, изгоняя из нее все, включая желание борьбы. Лер даже не обижался на Самсона, хотя лучше бы обижался, потому что разочарование в любимом хуже обиды. Лер просто ушел тогда в свою музыкальную комнату, а ночью в постели, когда Самсон полез к нему, Лер отказал и адская бездна разверзлась еще на несколько уровней вниз.

– Неужто этот ублюдок твоя первая любовь? Повидался с ним и меня уже не хочешь? – взбесился Самсон, столкнувшись с равнодушием Лера.

Леру словно кипяток в лицо плеснули, но на эту грязь он не мог ответить, потому что от ярости и беспомощности что-либо объяснить этому человеку Лер немел.

– Господи, какой же ты… – Лер не хотел мараться об эту словесную грязь, потому что на одну гадость Лера Самсон выдаст ему с десяток и не особо напряжется. Этих пуль у Самсона было несравнимо больше, чем у Лера.

Лер попытался встать с кровати, чтобы уйти, но взвинченный Самсон толкнул его обратно и замер, словно борясь с самим собой. Лер видел эту борьбу с яростью, видел желание Самсона ударить, принудить к сексу, но в итоге тот вскочил с кровати и уехал куда-то на машине, вернувшись под утро и продолжив спектакль после затянувшегося антракта.

– Дай мне свой телефон.

– Что? – не понял Лер, оторвавшись от экрана.

На часах было шесть утра и через два часа Леру нужно быть на работе.

– Дай мне свой телефон.

– Зачем?

– Надо.

– Ты сначала скажи зачем, – упирался Лер.

– А че, тебе так сложно телефон дать? Прячешь что-то от меня? – прорычал Самсон и попытался выхватить телефон, но Лер убрал руку.

– Ты совсем уже поехал?! С какой радости я тебе должен телефон на проверку давать?

– А почему бы и нет? Че глаза забегали? Прячешь там что-то?

Леру казалось, что этот бред происходит не с ним, потому что это было слишком тупо и примитивно, и в то же время обидно. Обидно за подозрения, которые постепенно стали обвинениями. У Лера никого, конечно, не было, но в телефоне как минимум осталась переписка с Димой, которую он не удалял, просто забыв об этом, а Самсон по-любому ее найдет и начнутся еще какие-нибудь уродские, но эффективные нападки. И в целом Лер не собирался потакать замашкам Самсона. Лер отбился первый раз, потребовав с Самсона прямо сейчас его телефон. Бедолага немного растерялся, попытался отбиться аргументом: «А че ты тему переводишь?», но тот не прокатил, и Самсон сдался, но, как оказалось, ненадолго. На следующих день, очевидно подтерев свой гаджет там где надо, принес телефон.

– Я похож на кретина? – уточнил Лер и, потратив вечер на еще одни разборки, так и не отдал телефон. Хотя лучше бы все-таки дал ему проклятый гаджет, так может быть и не появилась бы у Самсона идея фикс.

Лер плавился в этом адском пекле, то взлетая в небо, то разбиваясь о землю, и тихие вечера в кабинете у Димы становились болезненными маячками, напоминавшими, что вообще-то можно и по-другому. Можно, но Лер был в клетке у сердца и ничего с этим поделать не мог, продолжая обламывать собственные крылья о ее острые прутья.