Дом для Одиссея

– Алешенька, мне очень нужна твоя помощь! У меня на сегодня три дела назначено, а я в суд ну никак не могу прийти! Может, возьмешь, а? Гонорар, естественно, весь твой! С клиентами я этот вопрос улажу.

– А что, дела дохлые? Ты хитришь так, да, Заславская? Что-то не пойму…

– Ой, ну что тут понимать! Говорю же, не могу сама!

– Так помощника своего отправь!

– Да не могу помощника! Завалит он все, жалко же! Там хорошие дела, Леш. Я и правда не обманываю…

– А почему сама не можешь?

– Да мне детей не с кем оставить, Леш…

– Каких детей? – совсем растерялся по ту сторону телефонной трубки ее собеседник. – Ты, Заславская, часом, не рехнулась ли, а? У тебя ж никаких детей отродясь не было. По крайней мере, три дня назад точно.

– А теперь вот есть! – с некоторой даже гордостью произнесла в трубку Лиза, подмигнув сидящим напротив нее Борису и Глебу. – И даже двое! И даже одинаковых с лица!

– Нет, точно рехнулась. Ты где их взяла-то, мать моя случайно-доморощенная?

– Ой, долго рассказывать, Алешенька.

– Родственники подкинули, что ль?

– Нет, не родственники. И не подкинули. Они у меня по собственному, так сказать, осознанному волеизъявлению оказались.

– Да? Странно, странно. А что, оно тебе так надо, да? Что-то, знаешь, совсем на тебя не похоже. Если б кто другой еще говорил, я бы поверил.

– Ладно, давай не будем время терять! Давай приезжай ко мне, я тебе дела передам. А по пути в аптеку заскочишь, зеленку купишь.

– Чего-о-о? – удивленно протянул Алексей. – Чего купить, я не понял?

– Зеленку! Бриллиантовый зеленый раствор называется! Что, ветрянкой в детстве не болел, что ли?

– А у твоих детей ветрянка?

– Ну да.

– О господи, Заславская…

– Ладно, хватит причитать! Теряем время! Давай, мой хороший, вперед! Жду тебя с нетерпением.

Через час Алеша уже нетерпеливо сигналил у ворот. Вышел из машины навстречу – такой весь красивый, ухоженный, модно одетый, хорошо и дорого пахнущий, в меру упитанный – как тульский пряник, но с лицом сытым и наглым, и с обаятельно-стервозной смешинкой в глазах. Молодые девушки сейчас в таких пряников просто пачками влюбляются, говорят.

– Слушай, а куда ты своего слабонервного малахольного пианиста дела? – сразу огорошил он Лизу вопросом. – Вот и приспособила бы его с детьми сидеть. Все б какая-то польза была от мужика…

– А мой пианист свалил к другой бабе. Это с ее детьми я сейчас и нянькаюсь.

– Иди ты! – удивленно округлил глаза парень. – Нет, я, конечно, подозревал, что ты немного не в себе, но чтоб до такой степени! Тебе что, оно и правда надо?

– Надо, Алешенька, надо, – твердо и слегка раздраженно произнесла Лиза, чтоб отсечь дальнейшие его вопросы. – Давай я тебе лучше бумаги покажу. Тут три арбитражных иска, все на крупные суммы.

Она торопливой скороговоркой изложила ему суть каждого дела, лихорадочно перелистывая подшитые в папки документы. Алеша внимал жадно, так же торопливо складывая у себя в голове необходимую информацию и боясь пропустить что-нибудь важное. Потом внимательно посмотрел на нее, удивленно пожал плечами:

– И правда шикарные дела, Елизавета. Практически все выигрышные. И процент вознаграждения от суммы хороший… Тебе не жалко?

– Нет, не жалко. Бери, дарю. И правда. Давай раствор, который очень зеленый и сильно бриллиантовый.

Обменяв таким образом три хороших выигрышных дела на маленький пузырек с зеленкой, она торопливо побежала по дорожке к крыльцу. Не жалко ей было этих выигрышных дел. И хорошего процента вознаграждения. Она и сама удивлялась радостному легкомыслию, которое трепетало у нее за спиной невесомыми крылышками и было практически необъяснимым. Оно делало ее совсем другой Елизаветой Заславской – не тем практично-циничным адвокатом, который раньше ни при каких обстоятельствах, хоть небо над головой разверзнись, этими тремя делами не попустился бы, а просто женщиной, радующейся неизвестно чему, глупостям всяким. Пузырьку с зеленкой, например.