Дом для Пенси (СИ)

Чудесный зал с высокими потолками и яркими фресками остается позади. В первый день они идут достаточно долго, прежде чем Каравер объявляет привал. Пенси устало падает на пол. В коридорах и переплетениях комнат ее внутренние часы сбоят, а пробудившееся чувство направления иногда и вовсе показывает, что они ходят кругами. Эти подозрения развеиваются достаточно быстро: фрески в комнатах еще ни разу не повторились. К концу второго дня привал приходится объявить еще раньше: слишком непривычное для людей окружение давит на всех, а поглощающее звуки покрытие ужасно действует на нервы и выматывает, заставляет постоянно быть настороже. Пенси удается как-то приноровиться к этим особенностям, поэтому она жестом указывает Караверу, что проверит несколько боковых коридоров и вернется через пару часов. Неожиданно, но тот не знает, стоит ли ее отпускать. Пенси понимает это беспокойство, но, что важнее, она помнит о времени. А его осталось не так много.

— Хорошо, иди, — наконец кивает Каравер.

Это боковое ответвление заинтересовывает ее своей простотой. Не сказать, что в лабиринтах из комнат она видела что-то чрезмерно вычурное, но этот коридор выполнен из простого, шлифованного, а кое-где и неровного камня без фресок и узоров. Это настораживает. Пенси идет очень тихо, очень незаметно, но то, что оказывается на том конце, то, какая комната ее встречает, полностью обескураживает ее.

Здесь есть сад. Под землей есть сад, пахнет фруктами и слышен звук журчащей воды.

Первым делом Пенси замечает, что изменилась температура воздуха. Здесь достаточно тепло, чтобы зеленела трава и плодоносили деревья. Может, дело даже не в самой комнате, а в том, что они под землей. Просто жар-камни не давали ей понять разницу в температуре.

Оказывается, деревья с шарами светятся белым цветом, а кора живого дерева светло-коричневая, а не черная. А еще в саду нет ничего похожего на видерс. Сад зарос деревьями: обычными на ощупь и запах, высокими, с множеством длинных толстых узловатых ветвей, которые местами усыпаны круглыми плодами с кулак величиной. Пенси осторожно подходит к ближайшему дереву, касается его листьев и вдыхает аромат. Нет, таких плодов — сладких на запах, желто-розовых и слегка ворсистых, нежных на ощупь — она никогда не видела.

Они съедобные? Пенси сглатывает мгновенно скопившуюся слюну. Кожица плода очень тонкая, неуклюжее движение пальца обнажает золотистую мякоть. Сок скапливается в получившейся ложбинке и стекает по шкурке. Желудок рассерженно ворчит, что пора бы его покормить. Но есть в городе руинников незнакомые плоды — что может быть глупее? Пенси с сожалением делает шаг назад и вытирает сладко пахнущий палец об штаны.

Радом с лицом что-то мелькает — блестящее, сверкающее, искрящееся. Пенси с испугом отпрыгивает, прикрывая глаза рукой. Таким может быть уголёк или осколок. Но опасности нет, и любопытство побеждает: она осторожно оглядывается и на секунду не верит, что всё происходит не во сне. Сладкий запах манит не одну Пенси.

Они вылетают из-за листьев деревьев, выемок в стенах и откуда-то из темноты потолка. Крохотные, яркие, светящиеся точки расчерчивают окружающее ее пространство. Они тихо стрекочут и вьются вокруг сладкого плода: огненные, голубые, ярко-зелёные, нежно-синие. Пенси осторожно обхватает одну искру пальцами — и она действительно живая, щекочет крошечными лапками по ладони, трепещет сверкающими крыльями, а мгновение спустя срывается в полет, оставляя в воздухе призрачную цветную полосу.

— Они действительно существуют, — Пенси ошарашено шепчет себе под нос, а затем прикрывает рот руками. Как то, что казалось сном, может существовать? А если это не сон…

— Удачливая, — раздается в тишине мужской хриплый голос. Пенси чуть ли не подпрыгивает на месте от испуга. Мысли о снах и прочем она оставляет на потом и оборачивается. Кевин стоит у самого входа в сад и с опаской поглядывает на светящиеся искры.

— Что случилось?

— Каравер зовет обратно. Мичу стало плохо.

***

Пенси боится. Страх собирается отвратительным комом рядом с сердцем, давит на грудную клетку, крадет голос. Раньше она чувствовала только легкое беспокойство и желание идти дальше — быстрее найти выход. Она точно знает, что где-то есть тропа наружу, осталось только добраться. Чувство направления порой кружит ей голову, но поддается упрямству и желанию самой Пенси: указывает или пытается указать на выход. А вот страх появляется в тот момент, когда она возвращается обратно к месту привала. Сначала это всего лишь крупинки: растерянность в глазах Кевина, беспокойство за друга на лицах Рожена и Дабрея, тяжело дышащий Мич, предостерегающе поднятая рука Каравера — запрет подходить близко. Крупинки сливаются в одно целое, и в ней поселяется страх.