Дом духов

Он взмахом руки пригласил визитера пройти в ворота. В лифте Винсент стоял рядом с босоногим ремонтником, в расстегнутом вороте рубашки которого виднелись висящие на шее три амулета. Двери лифта открылись на пятом этаже. Идя по коридору к квартире номер 404, Кальвино слышал песнопения. Мрачные, монотонные голоса пели на пали[13]. Издалека казалось, что полдюжины монахов поют в унисон. Повсюду витал запах горящих благовоний. Дыма было достаточно, чтобы запустить сигнал пожарной тревоги, если бы она здесь имелась. Это была попытка избавить дом от призрака Бена.

Сдать квартиру, в которой умер фаранг, было почти невозможно. А квартира с несчастливым номером 404 подтверждала плохую карму дома. Тайцы терпеть не могли несчастливых номеров, и они бы никогда не поселились в квартире с привидением, а фаранг, даже если он не верил в привидения, никогда не смог бы найти служанку, согласившуюся работать на него. Благословение монахов было одним из способов решить эту проблему. Поэтому привратник и пришел в такой восторг, когда пришли монахи. Хозяин дома быстро принял меры. Они начали свои обряды через двадцать четыре часа после того, как дух вступил в свои права квартиросъемщика. Это было похоже на объявление об очищении здания от привидения.

Двое полицейских в униформе цвета хаки, с револьверами на ремнях, как у ковбоев, были поставлены на пост у квартиры; их радио потрескивало от статических разрядов, перекрывая гудение песнопений. Они преградили путь Кальвино и не пускали его внутрь. Дверь была приоткрыта, и в щель Винсент видел монахов за работой. Один из копов сильно толкнул Кальвино к ограждению. Глубоко вдохнув и упершись в перила руками, он выпрямился и шагнул подальше от них; за перилами был обрыв глубиной в сорок футов. У него возникло четкое ощущение, что коп намеревался столкнуть его вниз – и был зол и разочарован, потерпев неудачу. Странная вариация традиционного тайского приветствия «куда идешь?».

Кажется, полицейский, который его толкнул, собирался сделать еще одну попытку перебросить его через перила. Он смерил Кальвино взглядом крутого копа, ясно говорившим: «Кем это ты себя возомнил, черт возьми?» Винсент нервно улыбнулся, стараясь не принимать всерьез то, что этот коп готовился предпринять вторую попытку мимоходом лишить его жизни. В Таиланде всегда надо улыбаться, несмотря ни на что. Он нашарил визитную карточку и бросил ее. Карточка улеглась у ног полицейского с нашивками сержанта на воротнике. Тот проигнорировал карточку – похоже, знал, кто такой Кальвино.

– Приходилось резаться во время бритья? Я ужасно порезался сегодня утром. Знаете, как это бывает: выпьешь слишком много, а на следующее утро такое вот происходит. Не можешь побриться, руки дрожат, – быстро заговорил Кальвино, его болтовня заставила полицейского замереть.

Из квартиры Хоудли доносился тошнотворно сладкий запах дешевых благовоний. Пахло так, будто кто-то кремировал того катои, который набросился на него недавно.

Полицейский снова сильно толкнул его ладонями. Кальвино отскочил от перил.

– В чем дело? Вам не приходилось резаться во время бритья? Я сказал что-то не так?

– Вам здесь нехорошо, – ответил тот, опять толкая Кальвино. – Лучше уходите немедленно.

Не улыбаясь, он двинулся вперед, готовый сделать еще одну попытку. Винсент поднял брови, стоя у перил.

– Вниз лететь далеко. Это испортит мой костюм, – сказал он, глядя на полицейских, окружавших его.

Сержант стоял в знакомой позе кикбоксера. Целью этой позы было сбить с толку неожиданной атакой. Кальвино не знал, чего ждать: удара кулаком, ногой или выстрела. Жителям Бруклина знакомо это ощущение мгновенно возникшей неприязни к чужаку, вторгшемуся на их территорию, сказал он себе. Человек – животное, которое охраняет свою территорию; только оно водит машину, носит одежду и смертоносное оружие. Не имеет значения, что Кальвино не набросился на него и не сделал ничего, что вызвало бы его подозрения. В счет идет только то, что этот коп его не знает или не хочет знать, а самое главное – не боится причинить ему вред.

– Взгляните на это письмо, – сказал Винсент.

Это был талисман, гарантирующий безопасность. Кальвино старался выглядеть уверенно, как человек, утверждающий свой авторитет. Полицейский долю секунды помедлил, потом, не взглянув на письмо, смял его в комок и бросил вниз одним быстрым движением кисти. Оно пролетело четыре этажа и упало на бетонный двор внизу.

– Какое письмо? – спросил он.

Вот и все, чем помогли важные друзья, подумал Кальвино. Ничто не дает полную защиту от дурака; иногда налетаешь на кого-нибудь, кто просто хочет тебя прикончить. Он прислушался к монотонному пению монахов в квартире Бена. Сержант шагнул вперед, держа руку на револьвере, словно собирался выхватить его.

– У тебя проблема, Винсент? – Это был Пратт, появившийся у входа в квартиру. Он видел все, что произошло.

Сержант вытянулся по стойке «смирно», его шея застыла, глаза остекленели, будто кто-то ударил его сзади по голове.

– Это Таиланд. Проблема? Нет никакой проблемы, – ответил Кальвино.