Дом духов

– Девятнадцать лет. Родилась в Корате. Около двух лет работает в барах. Начала работать в баре «Африканская Королева», ушла оттуда через шесть месяцев. Потом перешла в «Сой Ковбой» и торговала собой в баре «Заступница». Сейчас звезда «Принца Йоркского» на Вашингтон-сквер. Почти не говорит по-английски. Берет триста батов за короткое время или пятьсот батов за ночь. В стоимость входит и минет. Женщин тоже обслуживает. Утверждает, что однажды обслужила пятерых мужчин в «Отеле 86». Ищет дружка, который вывел бы ее из этой игры. Хорошее тело, нормальное лицо. Первоклассная грудь.

Пратт не выказывал никаких чувств. Но Кальвино понял по глазам, что ему ненавистно это компьютерное досье на секс-партнерш. У полковника вызывал отвращение бизнес, превращающий женщин в блюда из меню забегаловок, обслуживающий самые низменные инстинкты, предлагающий плоть для удовлетворения самой извращенной мужской фантазии. Сексуальное помешательство таких злачных мест, как «Патпонг» и «Сой Ковбой», приводило его в такое состояние, что руки начинали дрожать от неукротимой ярости. У Пратта к тому же была дочь. У Бена Хоудли была мать, разве не так? Женщина, которая прилетит и будет оплакивать его на похоронах в воскресенье. Это наследство аппетитов, описанное так откровенно и небрежно, вызывало у Пратта тошноту. Он посмотрел на исцарапанное, поврежденное лицо Кальвино.

– Что ты об этом думаешь, Винсент?

– Он любил девушек. И он вел записи. Это не характеризует его как милого человека. Он приехал сюда ради этого цирка. Но ничто из этого не подсказывает нам, какой клоун его убил.

В Бангкоке не было ничего странного в том, что мужчина, не имевший успеха у женщин на Западе, дает полный отчет о своих сексуальных предпочтениях в отношении юных тайских девочек, которых снимал в барах. Такие мужчины обретают власть над женщиной впервые в жизни и мерят себя ценой, за которую другие соглашаются на унижение. Это был журнал человека, ведущего кампанию сексуального мщения, наносящего ответные удары по фантомным целям и злобно гордящегося своей временной победой, словно она возместила ему потерянную часть души, вернула ее или возродила. Винсент вспомнил лицо Бена на фото: глаза красные, как у дьявола, презрительная улыбка, а позади него подсвеченный аквариум с одной-единственной бойцовой рыбкой.

– А на меня у него есть досье? – спросил он.

Дэнни набрал имя, и на экране появилось досье Винсента Кальвино. «Коренной американец. Около сорока лет, родился в Нью-Йорке. Рост шесть футов два дюйма, вес примерно 175 фунтов. Женщинам нравится подбородок с ямочкой и пышная шевелюра. Живет в Таиланде лет восемь. Адвокат, лишенный права практиковать. Имеет связи в полиции. Жесткий, циничный, уставший от жизни тип, который слишком много пьет. Но никогда не выглядит пьяным. Бывшая жена выбивает из него алименты. Честен, с гипертрофированным чувством юмора. Никогда не встречался с женщиной, которая ему не нравится».

– Кажется, он лучше всего разбирался в характере людей, – заметил Пратт. Характеризуя Кальвино, Бен проявил честность, объективность и придерживался фактов.

Дэнни хихикнул и злорадно улыбнулся; он был похож на первокурсника колледжа, который только что проглотил свою первую золотую рыбку.

– Эй, тут есть кое-что еще. Скрытый файл, – объявил он.

Пратт и Кальвино чуть не столкнулись лбами, глядя на экран. Винсент читал вслух через плечо толстяка.

– «Название файла: «Червь». Нет никого важнее земляного червя. Слепой, медлительный, глупый, он живет, питается и совокупляется в темноте. У него нет разума, так сказал Дебил. Мир червя лишен света, рассудка и знаний. А я говорю Дебилу: «Да, в том, что ты говоришь, есть малая доля правды. Но ты недооцениваешь Червя, и в этом его преимущество. Потому что, в конце концов, если копнуть достаточно глубоко и копать долго, ты обнаружишь, что последний укус остается за Червем. В могиле, пока ты ночью спишь, Червь ест и ест, пока не останутся одни лишь голые кости». И где тогда Дебил? Его свет, его разум и его знание? И сейчас я иду в твой сад ночью в полнолуние и питаюсь тем, что было зарыто, и чего Дебил никогда не найдет».

– Что это значит, черт возьми? – спросил Дэнни. Он указал на строчку с датой и временем в левом углу, которые указывали, что файл был открыт в утро смерти Бена.

– Советы садоводу, – ответил Кальвино, снова поглядев на книжную полку. – Кто знает?.. Но мне нужна распечатка. – Он перевел взгляд на Пратта, тот кивнул, и через несколько секунд принтер зажужжал и распечатал файл. Полковник посмотрел на распечатку и отдал ее Винсенту, с которого на бумагу падали капли пота. Сегодня утром ему снилось реалити-сексшоу с участием угря, а проснувшись, он увидел направленное в лицо дуло собственного револьвера. А теперь перечитывал странный файл, который Бен Хоудли написал о Черве.

– Фаранг сумасшедший, – улыбнулся Пратт. Это было распространенное тайское выражение, подводящее итог необъяснимому поведению иностранцев.

– В его затылке явно была не червоточина, – сказал Кальвино, сложил распечатку и сунул ее в карман.