Дом экзорциста

Наверху хлопнула дверь спальни. Что-то ходило там прямо над его головой. Он поднял взгляд на воткнутые в потолок ножи. Глухой удар донесся сверху, и они принялись раскачиваться. Глаза старика расширились, когда звук очередного громкого удара раздался со второго этажа. Ножи посыпались с потолка. Старик выскочил из кухни прямо в тот момент, когда лезвия клацнули по напольной плитке, а одно вонзилось в отбивную на столе.

В течение шестидесяти с лишним прожитых лет сердце никогда не доставляло старику неудобств, но прямо сейчас он ощутил, как оно учащенно забилось. Он попытался восстановить дыхание и сосредоточиться. Из спальни наверху донесся хохот. Гулкий тембр и громкость голоса не могли принадлежать ни одному человеческому существу. Едва начавшись, хохот стих. «Оно в моем разуме».

И опять повисла оглушающая тишина. Старик засунул руку в карман и вытащил револьвер. Вынул крест на цепочке, теперь тот свободно свисал поверх комбинезона. Приготовившись, пересек гостиную и начал подниматься по лестнице.

Один шаг…

Два…

Три…

Там наверху прямо перед ним дверь стенного шкафа, спальня дальше по коридору слева, а его собственная комната справа в самом конце коридора. Как только старик поднялся достаточно, чтобы видеть коридор, он замер. Спальня была закрыта, стояла тишина. Удары сердца отдавались в ушах. Под дверью виднелась полоска лунного света.

Он смотрел, ожидая. В щели внизу пробежали тени маленьких ножек, напугав старика. Он оставался тих и неподвижен. Подумал о том, как много раз уже противостоял злу ранее, и мгновенно убедил себя в том, что нет никакой разницы. Продолжил подъем по лестнице.

Четыре шага…

Пять…

Шесть…

С последним широким шагом он достиг верхнего этажа и повернул направо. Достал пистолет и двинулся к закрытой двери.

– Во им… – старик закашлялся, не договорив. Здесь наверху жара оказалась еще более густой и висела в воздухе подобно мокрому покрывалу. Он прочистил горло.

– Во имя Иисуса, я приказываю тебе убираться из моего дома и возвращаться туда, откуда ты пришло!

В комнате что-то задвигалось, и старик посмотрел вниз на тени у своих ног. С другой стороны двери кто-то стоял.

– Я сказал…

– Мерл? – тихо спросил из спальни знакомый женский голос.

Старик почувствовал, как его сердце снова замерло.

– Мерл, это я, – сказала она.

Ее голос звучал как будто сквозь слезы. Старик не мог поверить своим ушам. Его разум не позволял ему постичь, что – кого – он слышал.

– Герти? – наконец произнес он и поднял револьвер дулом вверх.

– Да, Мерл. Это я, Герти.

Если бы не та произошедшая в его подвале трагедия, то он чувствовал бы себя гораздо увереннее – смог бы распознать эти трюки, как и всегда. Однако после того, что произошло с той бедной девочкой, он уже просто не мог сдержаться. «У тебя никого нет, и ты даже не можешь доделать свою чертову работу в любом случае». Старик подошел вплотную к двери, как если бы мог обнять женщину сквозь нее.

– О, Герти, – выдохнул он. – О, как же мне тебя не хватает.

На его глаза набежали слезы, он смежил веки, вслушиваясь в голос жены. Желтое сияние просочилось через щель, а за ним последовал плотный, горчичного цвета дым. Старик ничего не видел. Он даже не обратил внимания на серный запах, резко заполнивший воздух.

– Мне тоже тебя не хватает, Мерл.

Старик прижался щекой к двери и ощутил исходящее от дерева тепло. В комнате захихикал ребенок.

– Кто там? – в замешательстве спросил старик.

– Ты знаешь, кто.

– Это же… – старик не мог заставить себя произнести имя своего сына, умершего от укуса змеи в восьмилетнем возрасте.

– Да, это он, – ответил женский голос.

– Папочка? – спросил из-за двери детский голос.

Старик рухнул на колени, так чтобы оказаться на уровне лица своего сына, которого не видел уже несколько десятилетий.

– Малыш! О, мой малыш! – сказал он, вновь прижимаясь лицом к двери и поглаживая дерево. Дверь нагревалась, но он не обращал внимания.

– Папочка, зайдешь сюда, к нам?

– Конечно, малыш, – сказал старик, поднимаясь на ноги и больше не ощущая боли в костях. Держа револьвер в правой руке, он обхватил ладонью дверную ручку.

Жгучая боль пронеслась по нервным окончаниям, когда раскаленный металл обжег кожу. Он отшатнулся и взглянул на красный ожог на руке, пробуждаясь от наваждения. Старик не мог четко разглядеть, что было вокруг него. Видел лишь желтый дым из-под двери, оранжевое сияние пляшущего пламени, почуял едкий запах, подумал о жаре дверной ручки.

«Адский огонь!»

Теперь старик слышал треск ненасытного пламени в спальне. Огонь рычал, прогрызая путь вверх по стенам и потолку прямо на крышу.

– Черти! – захныкал старик, опять подняв револьвер и прицелившись в дверь.

Он выпростал край белого футболки из-под комбинезона, чтобы обернуть ее вокруг дверной ручки и распахнуть дверь. От резкого порыва кислорода, ворвавшегося в комнату, пламя ринулось через порог и охватило старика.