Дом, где тысячи дверей

— А она сможет феячить в таком состоянии? — с сомнением шепнул Степан.

Я только неопределенно пожала плечами. Как будто у нас есть выбор.

Портье оказался гуманоидом, но не человеком — с длинными мосластыми конечностями, узким, почти треугольным лицом, круглыми глазами навыкате и синеватой кожей в оранжевых пятнах и разводах. Впрочем, на наше счастье, говорил он на том же языке, что и мы сейчас — то есть основном местном, каким бы он ни был. Одет он был в облегающий комбинезон — похоже, это самая популярная здесь форма одежды.

А вот когда мы и ему принялись рассказывать свою сказочку про «сотрудников частного детективного агентства», отреагировал он именно так, как реагировал бы любой человек-землянин на всю эту дичь: принялся скептически нас рассматривать и кривить тонкие губы. Дааа, вот сейчас нам очень нужно немного нафеяченного доверия!

Я отчаянно заозиралась. Наша фея кружила себе рядышком, что-то довольно жужжа себе в хоботок. Я толкнула Степку в плечо и глазами указала на Аю. Парнишка понятливо кивнул и, как только портье остановил взгляд на Матвее, метнулся, сцапал пчелофею прямо в воздухе — та только пискнуть и успела — и швырнул ее в направлении гостиничного работника. Интересно, а так пыльца будет работать? И главное — какона будет работать?.. Хмм, ну, в любом случае менять что-то уже поздно.

Бедолага портье, вытаращив еще больше и без того выпученные глаза, попытался увернуться — как и барахтающая в воздухе возмущенно вопящая фея, однако столкновение все-таки произошло: отчаянно бултыхающая крыльями пчела впечаталась прямо в лоб гуманоида и тут же отлетела назад, будто спружинив. Портье схватился за лоб и на мгновение замер.

А потом, вместо того чтобы возмутиться или хотя бы удивиться странному поведению «детективов», он вдруг… расхохотался. Отчаянно, истерически, взвизгивая на вдохе и утирая болотно-зеленые слезы в уголках рыбьих глаз, хватаясь за тощий живот и обессиленно прислоняясь к стене за стойкой.

— Детективы… ой, не могу… детективы! С пчелооооооой!

— Кх-кхм, — я вежливо кашлянула, пережидая особенно острый приступ, — а вы позволите нам взглянуть на список постояльцев?

— Пха! — что бы это ни значило, гуманоид хлопнул ладонью по стойке — кстати, пальцы у него оказались многосуставчатыми, с перепонками — и над ней развернулось голографическое окно с номерами комнат, фамилиями постояльцев и еще какими-то пометками. Портье тихонько уполз под стойку, продолжая всхлипывать, а мы с Матвеем, переглянувшись, принялись поспешно записывать на своих смартфонах нужную информацию.

Ну… во всяком случае, мы получили то, что нам нужно, и помогла нам фейская пыльца. Какая, в общем-то разница, каким именно образом?

— Одной не хватает, — Матвей нахмурился. — Похоже, той девушки.

— Ничего, — я оптимистично пожала плечами, — может, она и не понадобится. Меня больше интересует, что значит номер «ноль-альфа»? Это где?

Как и во многих земных гостиницах, здесь первая цифра в номере комнаты означала этаж. Нулевой этаж? Это подвал, что ли? Вообще-то пауку — а именно у него номер оказался таким загадочным — вполне бы подошло.

— Вы не подскажете… — Я перегнулась через стойку. Портье сидел под ней на полу, прижав тощие колени к груди, икал и мелко подхихикивал. Кажется, толку от него не будет. Надеюсь, он не насовсем это. И надо бы запомнить: никогда не подпускать фею к неизвестным иномирным цветам. Я выпрямилась, обернулась к своим спутникам и скорбно сообщила, — нет, он не подскажет.

— А я знаю-знаю-знаю! — радостно возгласила фея и метнулась почему-то к входной двери. Снова, в который уже раз, переглянувшись с Матвеем, мы одновременно рванули следом. Степан отстал от нас ненамного.

Тем временем пчелофея, вылетев через самораздвигающиеся двери, принялась набирать высоту, держась у стены.

— Чего это она? — изумился Степа. — Эй! Ая!

Впрочем, фея никакого внимания на него не обратила.

— А может, нулевой этаж — это тот, что под куполом? — задумчиво произнес Матвей. — Там был всего один номер указан. Может, он какой-то особенный?

— Самый роскошный? Или предназначенный специально для пауков? — предположила я.

— Арахнидов, — мягко поправил Степан. — Так в списке было написано. Господин Иху вр Кроа, арахнид.

Ну надо же, он у нас не только юный эколог, он еще и политкорректный!

— И что, она собирается влететь к нему в окно? — я окинула взглядом зеркально-стеклянную стену. Монолитной она не была, видны были переборки между этажами и рамы, а в кое-каких номерах оказались открыты форточки. — Интересно, как он на это отреагирует.

Впрочем, проверить это — по крайней мере, на сей раз — нам так и не довелось. Потому что невменяемая фея, заглянув в одну из форточек, вдруг издала ликующий вопль и влетела прямо туда.

— Это же не верхний этаж! — ужаснулся Степан. — Что она там увидела?!

— Погоди-ка… раз-два… это восьмой. На восьмом у нас кто-то тоже был, кажется. Может, она увидела...?

Матвей поспешно вытащил смартфон из кармана и открыл список.

— Номер 8-112, Оффал-йег и Криффал-йег. Что бы это ни значило.

— По-моему, это зеленые человечки.