Дом, где взрываются сердца

Валдаев вздохнул. Часы показывали двадцать три тридцать.

Он понимал, что это непорядок. Что с психикой у него все хуже. Просмотр фильма затянул его так же, как не так давно подкидывание коробков. Но ничего не мог с собой поделать. Он хотел в очередной раз начать крутить пленку. Но тут зазвонил телефон.

Он поставил аппарат перед собой на журнальный столик. Погладил пальцами его черную, изящных изгибов поверхность. И прикинул — сейчас он берет вон ту хрустальную вазу. Размахивается. И опускает ее на телефонный аппарат. Звон. Хруст. Разлетающиеся куски пластмассы. И никаких проблем. Связи с окружающим миром порваны.

Он вздохнул, поняв, что это бесполезно. Те, кому он очень нужен, достанут его в любом случае. А если расколотить телефон, то его не достанут те, кто нужен ему…

Он поднял трубку.

— Валерий Васильевич, — прозвучал в трубке знакомый голос.

— Ким Севастьянович? Здравствуйте.

— Вечер добрый. К вам не приходили представители из органов?

— Приходили.

— Предъявляли фотографии для опознания?

— Да.

— Меня возили в морг на опознание, — сообщил профессор.

— И что?

— Я не смог опознать наверняка. Мне кажется, это она. Но, может быть, и не она.

— Должен же быть способ установить личность, — произнес Валдаев. Этот разговор не нравился ему. Он затягивал в какой-то темный омут.

— Есть. Генетическая экспертиза. Это в какой-то мере моя епархия. И я обещал помочь следствию. Весь вопрос в том, чтобы добыть материал для сравнительного исследования. Кровь, частички кожи Эллы. Вы не можете помочь?

— Чем?! — обалдел Валдаев. — Вы думаете, у меня есть кровь или кожа Эллы?!

— Нет. Конечно же, нет. Но мог остаться пучок ее волос. Или еще что-то. Сравнительного материала нужно не очень много.

— Нет. Я ничем не могу помочь.

— Жаль… Очень жаль… Хотя по большому счету это не имеет особого значения.

— Почему?

— Ее труп или не ее — это ничего не меняет. Она мертва. Тут нет никаких сомнений. Вопрос в том, найдет ли милиция убийцу.

— Они не найдут даже газету в собственном почтовом ящике! — в сердцах воскликнул Валдаев.

— В общем-то это не имеет значения. Каждому человеку отмерен свой срок. Убийца — лишь орудие судьбы. И не больше… Но ведь и убийце отмерен свой срок. Как правило, не длинный. Зло возвращается, Валерий Васильевич. Возвращается.

— Вы слишком подвержены мистическим умонастроениям для ученого-естественника.

— Я вам уже говорил, что наука все ближе вторгается в исконные владения мистики? В этом нет ничего удивительного… Может быть, когда-нибудь мы корректно опишем формулами такие понятия, как судьба, возвращение зла… И покаяние.

— Бог ты мой.

— Впрочем, к чему о грустном… Навестили бы как-нибудь старика. Думаю, нам есть что обсудить.

— Обязательно… Когда-нибудь.

Хлоп — Валдаев швырнул трубку.

С ним все обращаются, как с маньяком, вина которого еще не доказана. Они все уверены, что он имеет какое-то отношение к убийствам, исчезновениям… И хуже всего, что их уверенность взрастает в сомнениями в его душе. И он боится того, что хранится в темной половине его сознания.

Он так и просидел минут пятнадцать. Потом включил на обратную перемотку фильм о шимпанзе. Тут телефон подал вновь свой голос.

— Але.

Ответом было тягучее молчание. И хриплый выдох в телефонной трубке.

— Кто говорит? Я вас слушаю! — закричал Валдаев.

В трубке послышался тоненький, хриплый смех. Каркающий. Неизвестно кому принадлежащий — мужчине или женщине.

— Что за идиотские шутки? Я позвоню на телефонную станцию!

Смех стал громче. В нем было какое-то торжество.

— Гады! — Валдаев бросил телефонную трубку о стену. И повалился лицом в диванные подушки.

Его трясло, как на вибростенде.

— Гады, гады, гады, — всхлипывал он.

И отключился — рухнул то ли в сон, то ли в обморок.

Когда проснулся, то увидел, что проспал шестнадцать часов.

Новый день уже заканчивался…

* * *

Оказалось, что телефонную трубку Валдаев не расколотил. По ней проползла извилистая трещина, но на качестве работы это не сказалось. Штуковина фирмы «Сони» оказалась достаточно крепкая. И он преисполнился к аппарату сочувствием и жалостью. Ведь аппарат не виноват ни в чем. Он просто попал под горячую руку. Ему не повезло — он передал не то сообщение. Вот и получил от хозяина.

Глупо, конечно, но Валдаев порой относился к аппарату как к одушевленному предмету.

Остаток дня он провел бесполезно и бесцельно. Вечером уселся за очередной авангардный рассказ. И одолел его к середине ночи. «Матрос в бочке» — назывался он. Что будет ощущать себя человек в бочке на мачте каравеллы, если на эту бочку вдруг наденут крышку? Идея была абсурдная, как раз такая, какая и нужна для произведения подобного литературного направления.

Валдаев увлекся писаниной и отвлекся от всего остального. И стало немного полегче.

Заснул он часа в три ночи. Разбудили его в десять утра. Недобитый телефон тренькал с привычной настойчивостью.

Оказалось, что звонят из газеты, куда Валдаев закидывал удочку насчет работы. Приятный женский голос уведомил:

— Владимир Антонович ждет вас через час тридцать шесть минут. Будете?

— Да, конечно, — кивнул немного обалдевший Валдаев.